Каждому человеку дается столько испытаний, сколько он может выдержать. Артем Михайлов, волонтер общественной ассоциации «Viata Noua» и один из участников проекта «Позитивная девиация» выдержал многое. Как у него получилось не сломаться и идти дальше, он рассказал в своей личной истории.

О том, как узнал о ВИЧ-статусе

Я узнал о своем статусе в тюрьме. Был обычный летний день. Мне предложили сделать экспресс-тест на ВИЧ, просто так, для себя. Я согласился, тест ничего не показал, но через полчаса подошел врач и говорит: «Слушай, вторая полоска как-то неясно проявилась. Надо пересдать». И я пересдал, и снова та же ерунда. Меня отправили пересдавать кровь в тюремную больницу. Анализ дал положительный результат. На следующий день все 1800 человек в лагере узнали, что у меня ВИЧ.

О принятии

Первое время мне было абсолютно безразлично, потому что я не мог понять откуда у меня ВИЧ и просто не соглашался с этим. Статус свой я принял довольно быстро. Мне не хотелось вешаться, уходить в депрессию, я просто знал, что со статусом можно жить. И все это благодаря правильной информации, которую я получал от ребят из организации «Viata Noua», которые уже тогда приезжали к нам каждую неделю. Среди них я видел людей с ВИЧ, которые жили счастливой, наполненной жизнью, рожали здоровых детей, добивались поставленных целей.

К сожалению, я до сих пор не нашел ответа на вопрос «Откуда?». У меня была единственная девушка, которая так же сдала анализ и оказалась здорова. Внутривенно я наркотики никогда не принимал, переливания крови не было, никаких операций. С девушкой, кстати, мы расстались, у нее теперь муж, ребенок. Даже если это от нее, что маловероятно, то никакой обиды я не чувствую.

О реакции окружающих

В тюрьме о моемее статусе довольно быстро узнали все. Большая часть из тех, кто до статуса здоровался со мной, пожимал мне руку, — отвернулись. Меня поражало, как все быстро меняется, стоит оступиться и все. Рядом со мной остались самые преданные люди, которые поддерживали меня до последнего дня заключения.

Когда я освободился, я не ходил и не афишировал всем вокруг что у меня ВИЧ, но например, у врачей всегда предупреждал сразу: «Если что, я ВИЧ-инфицированный». Они всегда отвечали, что это неважно. Хотя последний раз мне попался какой-то ненормальный врач. У меня были проблемы с желудком, мне сделали гастроскопию, и вот когда я ее уже сделал, то между прочим сказал врачу, что у меня статус. Он такую истерику закатил, сказал, что я ему испортил инструменты и вообще. Злости он у меня не вызвал, только сожаление. Но это я попался с таким железным характером, а если бы на моем месте была молодая девушка? У нее бы истерика случилась, она бы еще полгода переживала все это.

Об АРВ-терапии

С ВИЧ я живу шестой год, антиретровирусную терапию принимаю пять лет. И это не отражается вообще ни на какой сфере моей жизни. У меня не было за это время ни одной ситуации, когда бы ВИЧ помешал мне в чем-либо.

Для меня терапия — как зубы сутра почистить, уже привычка. Да, были побочки в самом начале, я и не спал, и ноги ватные были, и в голове туман, и в жар бросало, — но я это пережил. Я просто пью одну таблетку в день и живу точно такой жизнью, какой живут миллионы людей во всем мире.

О маме

Маме я рассказал просто: «Мама, есть серьезный разговор, ты присядь». И выдал ей все. Мама конечно сначала не поверила, может не хотела верить, возможно она таким образом защищала себя. Потом она свыклась: «Ну что делать, раз так, значит так». Конечно, она где-то грустила, переживала за меня. Наверное, до сих пор переживает, она же мама.

О тюремном заключении

Тюрьма — это не то место, где можно заводить друзей. Там все намного сложнее, человек постоянно ходит в депрессивном состоянии, потому что у тебя постоянно нехватка чего-то. И когда человека лишают свободы, еще и принудительно, его бьют по его самому ценному. Тебя как будто засунули в коробку, как таракана, психологически это очень тяжело.

Когда хочется переступить снова закон, нужно вспоминать вот такие моменты – когда ты выходишь классным летним днем во двор тюрьмы, а пойти погулять на свободу не можешь. И не сможешь еще много лет.

О реабилитации

После освобождения я почти сразу поехал на реабилитацию в терапевтическое сообщество «Viata Noua». Я очень хотел измениться, потому что передо мной были реальные примеры, Максим Клименко, например, который добился очень многого. А ведь я его помню еще подростком, который вел такой же образ жизни, как и я когда-то. Для меня эта реабилитация была не от зависимости, а от прошлого типа мышления.

Первый месяц все было идеально, я даже в какой-то момент начал сомневаться, надо ли было мне сюда приезжать, или нет. И вот через месяц я понял, что мне лень просыпаться по утрам и в какое-то утро я подумал, а не бросить ли мне все это? Я прямо отчетливо помню, как я рисовал в голове план действий: вот сейчас подойду к лидеру, притворюсь больным, меня отпустят, и я от всего избавлюсь. Но я себя пересилил. В тот же вечер на кругу искренности я признался в своих намерениях и вот тогда ребята мне сказали: «Поздравляем, твоя реабилитация началась!».

Со временем у меня становилось больше сил справляться с жизненными трудностями. Я начал бороться с самим с собой, со всеми этими «не буду», «не хочу», «а зачем оно мне надо?». За время реабилитации я научился уживаться с другими людьми, что тоже для меня было довольно тяжело. Мой самый любимый момент — круг искренности, на котором каждый мог озвучить проблему, попросить прощения или совета, этот момент очень помогает.

О планах

Сейчас планы на будущее: выплатить кредит, отдать все долги. И еще я очень сильно хочу семью. Я хочу приходить домой и понимать, что меня любят, ждут. Да, сейчас это ощущение дают мне родители, но хочется чего-то своего. Хочется семейного очага.

А еще я очень хочу получить высшее образование, у меня всего 11 классов. На кого пойду учиться? На психолога. Может это поможет мне самостоятельно справиться с проблемами, которые вызвали потребление алкоголя. Да, я хожу к психологам, но хочу самостоятельно найти причину и решить ее.

О детстве

Нас двое братьев в семье, но я один такой вспыльчивый. Я рос без отца, отца мне заменял дедушка. А он меня воспитывал так, как растили его – все через пятую точку. Поставили двойку — будь любезен получи. Помню, когда мне ставили плохую оценку, я плакал. Меня учительница спрашивала: «Почем ты плачешь?» и я ей рассказывал. Но от этого ничего не менялось.

Помню в 16 лет, когда в один из вечеров дедушка закрыл комнату и конкретно всыпал мне, я посмотрел на него такими глазами страшными, злыми и сказал: «Еще раз подымишь на меня руку, я за себя не отвечаю». Только тогда он понял, что переборщил.

Мама как реагировала? Слово деда было законом, он был ее отцом. Мы с ним это обсуждали, на что он говорил всегда одно и то же: «Я хочу закалить в тебе мужчину, чтобы ты понимал жизнь. Ты потом скажешь мне спасибо, мне же было неприятно тебя ругать, бить. Но если ты не слушаешься, как по-другому?».

Я не хочу ему говорить за это спасибо, он был неправ. Для меня это осадок на всю жизнь. Я никогда не подыму на своего ребенка руку, я не хочу, чтобы он вырос таким как я – улыбался в лицо, а за спиной готов был съесть.

О будущих детях

Ребенок доходит до определенного возраста и его надо отпустить во взрослую жизнь. А меня старались держать в вакууме, не давали мне права выбора. Я должен был делать так, как хотели родители, а не так как я хотел.

Когда у меня появятся дети, самое главное чему бы я хотел их научиться: нужно всегда быть честным с окружающими и с близкими. И еще, ребенок должен быть уверен, что семья – это его крепость, это место, где его всегда защитят, примут таким, какой он есть, чтобы ни случилось.

И самое главное, ребенок должен иметь право на свое мнение и высказывать его. Потому что когда он попадет в непростую ситуацию, он придет за советом к родителю, а не к другу, знакомому или кому-то еще.

Я бы очень хотел мальчика и девочку, а уж сколько будет дано, столько и будет.

Данное интервью подготовлено в рамках проекта «Прототип инновационного подхода позитивной девиации женщин и мужчин, живущих с ВИЧ в Молдове». Цель проекта — снижение уровня стигмы и дискриминации по отношению к людям, живущим с ВИЧ путем внедрения прототипа позитивной девиации для увеличения числа ЛЖВ, живущих успешно и с открытым лицом, не скрывая свой статус. Данный проект финансирует организация UN Women, реализует проект общественная ассоциация «Позитивная Инициатива».

Текст, фото: Елена Держанская