Певица и посол доброй воли ЮНЭЙДС Дара вот уже третий год подряд призывает всех нас остановить эпидемию ВИЧ-инфекции в Молдове. Сама она способствует этому не на словах, а на деле: записывает песни, выступает с концертами по всей стране, участвует в социальных кампаниях, открыто проходит тест на ВИЧ и с гордостью носит значок в виде красной ленты, символа солидарности с людьми, живущими с ВИЧ. В интервью нашему сайту Дара рассказала о том, зачем она всё это делает и в чём, на её взгляд, заключается настоящее счастье.
Дара, я задавала этот вопрос твоей коллеге Вере Брежневой, задам его и тебе. Скажи, пожалуйста, что ты вкладываешь в понятие «посол доброй воли»? И какие инструменты используешь, чтобы донести до людей информацию о проблеме ВИЧ/СПИДа?
Быть послом доброй воли для меня — большая честь и в то же время огромная ответственность за то, что ты говоришь, делаешь, поёшь. Мои песни в данном случае — это и есть тот уникальный инструмент, при помощи которого я могу повлиять на людей, сделать так, чтобы они услышали мой призыв. Ведь они сначала слышат песню, видят клип, значит, они в теме, и я могу спокойно сказать им: «Друзья, будьте осторожны, занимайтесь сексом с презервативом», и они меня послушают. Это будет уже не просто призыв, типа: «Давайте мы будем толерантными», нет, людям нужны простые, понятные им слова, которые касаются их жизни, их проблем. Если они не понимают, что такое толерантность, это пройдёт мимо их ушей. Вообще, что такое толерантность? Это выдуманное слово. Его выдумали, чтобы обозначить понимание, которое может произойти в голове человека только тогда, когда ты говоришь чётко, кратко и про него.
То есть, тебе не нравится слово «толерантность»?
Я просто люблю более конкретные выражения. Например, когда я выступаю на концерте, я рассказываю слушателям конкретную историю про девочку, которая влюбилась. Между ней и её возлюбленным был секс, но без презерватива. Она любила этого парня, а он не знал, что у него ВИЧ, и заразил её. В конце этой истории я всегда говорю зрителям честно: «Вы понимаете, что на месте этой девочки может оказаться каждый из нас». И это им ближе, а не все эти фразы, типа: «Давайте будем толерантными». Поверь, 16-летний подросток в ответ на этот призыв скажет: «Не капайте нам на мозги».
Ты всегда придерживалась подобной точки зрения?
Нет, но сейчас моё понимание роли посла доброй воли изменилось, и я нашла свой подход к тому, как я могу быть полезной и вдохновлять людей. Приведу простой пример: я дружу почти со всеми ребятами из команды «Позитивной инициативы», для меня это важно. То есть, когда я говорю со сцены об эпидемии, дискриминации, человеческом лице проблемы, я не просто говорю о каких-то людях, которые страдают, живут, борются за своё право быть счастливыми. Я имею в виду людей, которых знаю лично, с которыми проговорила не один час, исколесила половину нашей страны с благотворительными концертами, пережила немало радостных моментов.
Давай поговорим о региональной кампании «Касается даже тех, кого не касается», в которой ты принимала непосредственное участие. Какие у тебя впечатления от неё?
Мне эта кампания очень понравилась, а призыв, с которым мы все выступали — прямо в точку. Потому что проблема эпидемии ВИЧ касается всех абсолютно. Именно это я всегда доносила до слушателей и зрителей в качестве посла доброй воли. Единственное, что бы я изменила – немного сузила аудиторию кампании и пригласила принять участие в ней людей, которые являются авторитетами именно для молодёжи. Потому что молодёжь — одна из самых уязвимых к ВИЧ группа населения. Я это чётко поняла, когда после моего назначения на роль посла выяснилось, что многие мои знакомые ни черта не знают о том, что такое ВИЧ.
Мегазаголовок, по-моему.
Но это правда. Помню, как один мой приятель, это было после моего вступления в новую должность, в ходе разговора прямо спросил меня: «А что такое ВИЧ?». И ему было неловко, ведь он действительно не знал этого, а узнав – стал опасаться, так как выяснилось, что у него не раз был незащищённый секс. Вот почему я считаю, что подобного рода кампании должны быть нацелены в первую очередь на молодёжь.
Полтора года назад ты открыто прошла тест на ВИЧ. Когда ты делала это, что ты чувствовала? И было ли тебе страшно?
Мне было жутко страшно… и это самое ужасное (смеётся). То есть, я понимала, что всё у меня хорошо, что я соблюдаю все правила профилактики, но вот этот непонятный страх, он всё равно был. Из-за этого страха многие люди живут с положительным статусом, но не решаются подтвердить его, они просто боятся, а ведь могли бы спокойно жить, принимая лечение и соблюдая простые меры предосторожности. Люди по своей натуре очень сильные и могут выдержать многое. Именно поэтому каждый из нас должен отвечать за все свои поступки, а значит, каждый из нас должен знать свой ВИЧ-статус и в случае, если он положительный, сделать всё возможное, чтобы защитить себя и своих близких.
Перейдём к твоей карьере, если ты не против. Я давно наблюдаю за тобой и твоим продюсером Аллой Донцу, и у меня сложилось четкое ощущение, что вы с Аллой очень близки, и ты без неё не можешь. Это так?
В самом начале моей карьеры действительно был период, когда я не могла без неё, потому что между нами была очень тесная эмоциональная и духовная связь, мне было важно её мнение. Но в какой-то момент мы пришли к тому, что дальше так продолжаться не может, и начали эти отношения постепенно видоизменять. Сегодня мы позволяем друг другу отделяться, проживать какие-то свои, личные моменты, возвращаться и рассказывать об этом, если хотим. Мы даже придумали новое правило – когда мы встречаемся за чашечкой кофе просто поболтать, мы не говорим о работе. Сначала было очень трудно его придерживаться, но потом привыкли. Мы обе повзрослели, изменились и сегодня четко понимаем, что работа — это работа, а дружба — это дружба. И не надо смешивать одно с другим.
Проекту «Дара» этой весной исполнилось три года. Сегодня, спустя столько времени, ты ощущаешь кайф от того, что происходит с твоей карьерой? И могла ли ты предположить, что всё сложится именно так?
Изначально я была уверена в том, что у нас всё получится. Я хотела именно так, как оно есть, и поэтому испытываю настоящую радость от каждого дня. Буквально сегодня, перед нашей встречей, когда я собиралась, на минутку вспомнила похожий день четыре года назад, как я бегала по дому, как у меня было много дел, как я готовилась к Евровидению, — и пока я всё это вспоминала, невольно улыбалась, и поняла, что счастлива. Счастлива от того, что я не остановилась, что я развиваюсь дальше, счастлива, что рядом со мной такая классная команда, счастлива от того, что у меня нет ни одного дня, когда бы я была ничем не занята.
Кстати, расскажи своим поклонникам, из чего состоит твой обычный день?
Мой день начинается около 9 утра, независимо от того, во сколько я легла накануне. Проснувшись, я обязательно выпиваю чашку чая, а через 15 минут чашку кофе. Это мой ритуал. Если утром нет никаких интервью или съёмок, я иду на занятия танцами, после чего отправляюсь или на студию или на саундчек. Если вечером у меня выступление, несколько часов уходит на подготовку: макияж, причёска, подбор костюма. Последнее — всегда головная боль, так как каждый раз хочется выглядеть по-новому и на все сто. После концерта я хочу что-нибудь перекусить и ближе к середине ночи ложусь спать. Я рассказала тебе один из вариантов моего дня, ведь они все абсолютно разные.
У тебя случаются семейные дни?
Редко, к сожалению. Обычно моя мама буквально ловит меня в перерывах между концертами и репетициями. Но мы обязательно созваниваемся в течение дня.
Расскажи о ней поподробнее, я знаю, что у вас очень тёплые отношения…
Мне вообще очень повезло с семьей. У меня две замечательные бабушки, мама, папа и сестра. С восьми лет, когда я переехала в Кишинёв, меня воспитывала бабушка, и я благодарна ей за те качества, которые она сумела во мне взрастить. Обе мои бабушки очень интеллигентные, воспитанные и добрые, настоящие леди. Они многому меня научили. Наши отношения с мамой совершенно другие, мы с ней дружим, как будто между нами и нет всех этих лет разницы. Моя мама всегда чувствует меня на расстоянии и никогда не ошибается, хотя я редко ей об этом говорю (смеётся). У нас с ней тепло-конфликтные отношения, мы не ссоримся, но прикрикнуть друг на друга в порыве злости можем, но опять же, всегда выясняем отношения до полного примирения. Я очень хочу быть похожей на маму, так как она – удивительный человек с огромным сердцем, с открытой душой и бесконечным терпением. И она единственный человек, из всех, что я знаю, у которого напрочь отсутствует чувство зависти.
И, наверное, из-за неё ты до сих пор не уехала из Молдовы, ведь у тебя были подобные предложения?
У меня было несколько моментов, когда я действительно могла уехать. Но здесь моя семья, моя команда, здесь места, которые мне близки, люди, которых я люблю, и пока что я хочу, чтобы мы развивались и продвигали наш проект здесь. Даже если когда-нибудь мы все уедем, я хочу, чтобы нам было, куда возвращаться.
Скажи, пожалуйста, в чём на твой взгляд, измеряется успех?
Сегодня я могу смело сказать, что в деньгах. Да, все эти красивые слова про признание, репутацию и отзывы зрителей очень нравятся людям. Но правда есть правда – успех артиста измеряется в размере гонорара, который ему платят за выступление, только так. Многих это удивит, но быть артистом, развиваться, совершенствоваться — очень дорогое удовольствие, оно требует вложений, которые должны окупаться. Поэтому, чем выше его гонорар, тем он успешнее. Это правда жизни.
За которую я тебе благодарна. А теперь представь на секунду себя через 10 лет, можешь описать свою жизнь?
Я стараюсь не заглядывать так далеко. Когда мне было18 лет, и я представляла свою жизнь через пять лет, мне казалось, что настоящее счастье выражается в каких-то материальных ценностях. Но сегодня я чётко уверенна, что счастье – у нас в голове. И это не деньги, не материальные блага, это то, как мы относимся к жизни, как воспринимаем её. И всё же, если представить себя через 10 лет, скорее всего это буду прежняя я, но уже в новой ипостаси. Наверняка у меня будет любимый муж, ребёнок и всё то же любимое дело, которым я буду заниматься, где бы я ни находилась.