Все фото предоставлены Е.А. Голощаповым
Попав в больницу с COVID-19, я обнаружил, что для абсолютного большинства моих друзей, приятелей и знакомых я — первый человек с таким диагнозом из их круга общения. Поэтому, как раньше говорили, «по многочисленным заявкам телезрителей», я решил вести заметки о том, что и как происходит в Молдове с пациентами с коронавирусом, как их диагностируют и лечат.
Эта публикация — первая из серии заметок из больницы члена Совета по предупреждению и ликвидации дискриминации и обеспечению равенства и нашего коллеги, директора департамента адвокации ОА «Позитивная Инициатива» Евгения Александровича Голощапова, заболевшего COVID-19. Новостной портал Newsmaker.md на днях опубликовали его дневники, и ниже мы делимся с вами этими материалами с позволения портала.
Вторник, 26 мая 2020
В Кишиневе вечер. Мы закончили работу и едем с Костей в его машине. Каждое утро и вечер кто-то из «Позитивной Инициативы» подвозит меня на работу и домой, чтобы я не пользовался общественным транспортом. Так мы стараемся снизить риск инфицирования COVID-19. Я сижу на переднем сиденье. Кашлянул.
«Так, ты чего это вздумал?» — спросил Костя. «Это, чтобы оживить тебя под конец дня», — пошутил я.
Смеемся. Костя высаживает меня за перекрестком. Я беру капучино с корицей в ближайшем ларьке. На лице баристы более чем полная экипировка, из-за которой мы плохо слышим друг друга, нормально поговорить не удается. Оставляю ему пару леев сверху «для преодоления последствий коронавируса» и направляюсь домой. Снова кашляю.
Завтра мне предстоит выступить на вэбинаре международной организации Open Contracting Partnership для участников из Европы и Африки по теме «Госзакупки в здравоохранении и цены на лекарства», рассказать об успехах и проблемах в Молдове. Поэтому после ужина я готовлюсь к этому мероприятию: созваниваюсь с модератором вэбинара, проясняю детали, составляю план выступления. Покашливания продолжаются весь вечер.
Пора ложиться. Забрался под одеяло, смотрю очередную серию сериала «Наркос». Несмотря на позднюю весну и одеяло, начинаю мерзнуть. Иду за пледом и понимаю, что меня знобит. Измеряю температуру. У меня ровно 37°С. Решаю ничего не предпринимать и посмотреть, как буду чувствовать себя утром.
Среда, 27 мая 2020
Сплю беспокойно, потею. Просыпаюсь в пять утра. Снова измеряю температуру. Теперь у меня 38°С. В восемь утра такой же результат. Уже понимаю, что без медицинской помощи не обойтись. Первым делом предупреждаю коллег о своем состоянии. Звоню маме, чтобы перепроверить телефон нашего семейного врача. Звоню семейному врачу. Мне советуют сдать анализы на COVID-19, чтобы внести ясность в мое состояние. Врач уточняет, что скорая отвозит всех в Центр COVID-19 на Moldexpo, где и берут анализы. Решаю подготовиться к поездке: принимаю душ, бреюсь, надеваю чистые вещи, закидываю в рюкзак самое необходимое, включая ноутбук, сушки и черновики нескольких исследований, которые нужно вычитать и отредактировать. Около полудня набираю службу экстренной помощи 112. Оператор задает вопросы о симптомах, записывает мой адрес и номер телефона. Вызов принят: «К вам приедут в порядке очереди».
Примерно через два часа в дверь позвонили «марсиане».
«Марсиане»
Меня посетили два «марсианина». Ими оказались два врача, оба в белых комбинезонах, на головах капюшоны, на лицах маски, респираторы, очки и защитные экраны.
«Марсианин»: «Почему так долго не открывали дверь?» Объясняю, что спал.
«Марсианин»: «Расскажите, в связи с чем вы нас вызвали, какие у вас симптомы?»
Кстати говоря, кроме температуры и покашливаний, у меня еще периодически «дерет» горло и, как мне кажется, снизились вкусовые ощущения. «Марсиане» осматривают мое горло, как оказалось, покрасневшее, цепляют на палец «прищепку» и измеряют насыщение крови кислородом — 98%, что в пределах нормы.
Мне задают вопросы, я иногда переспрашиваю, так как плохо их слышу из-за «скафандров». Друг друга они слышат еще хуже, пару раз я даже «перевожу» им их собственные слова. После всех процедур и манипуляций один из «марсиан» очень вежливо и старательно подбирая слова объясняет два варианта развития событий. Я ловлю себя на мысли, что врач так старается не потому, что он плохо говорит на русском — похоже, он русскоязычный, а потому что за прошедшие месяцы врачи скорой сталкивались с очень нестандартными, может быть, даже истеричными или агрессивными реакциями пациентов на известия о коронавирусе (впрочем, это лишь мое предположение).
Итак, два варианта. Первый — у меня простое ОРВИ, можно лечиться дома парацетамолом. Второй — у меня, возможно (возможно!), COVID, и, учитывая ситуацию в стране, этот вариант сейчас рассматривается как основной. Если я не против, то они с моего согласия отвезут меня в Центр COVID-19 для сдачи анализов.
Конечно, я согласен. Мне дают время собраться, ожидая в припаркованном рядом с домом «марсоходе».
«Марсоход»
«Марсоходом» оказался внешне приличный, но уже повидавший виды «Ситроен», купленный много лет назад. «Марсиане» определили мое место на кровати для пациентов. Внутри скорая мне показалась пустоватой, бедно оборудованной. Разговорившись с врачами, выяснил, что у них достаточно средств защиты, которые выдают перед каждой 24-часовой сменой.
Спрашиваю: «Как вы думаете, почему некоторые пациенты с COVID-19 сбегают из больниц?» «Марсианин»: «Думаю, люди ждут, что их осмотрят, выпишут лекарства и отпустят домой. А когда осознают, что с диагнозом COVID, им придется пройти длительное лечение, зачастую около месяца, понимают, что не готовы провести столько времени в больнице».
У меня не инфаркт и не аппендицит, которые требуют действительно срочной помощи, поэтому скорая и приехала ко мне через два часа после вызова. Но сейчас мы едем с включенными мигалкой и сиреной. Зачем? Это необходимо не столько для меня, сколько для другого пациента, который тоже вызвал скорую и ждет ее, может быть, из-за более срочной проблемы, чем моя. Минут за 10, как мне показалось, «марсоход» добрался с Ботаники до Буюкан. Мы въезжаем на территорию Центра COVID-19 на Moldexpo.
Продолжение следует.
Евгений А. Голощапов