Героиня обложки свежего журнала «Мой Мир» – Инна Ткач, координатор ЮНОДК Молдова. В своём интервью Инна рассказала об основных целях департамента ЮНОДК Молдова, о том, почему фармакотерапия метадоном работает и зачем нашей стране социальный бизнес.
Инна, расскажите, пожалуйста, чем занимается подразделение ЮНОДК Молдова, которое вы возглавляете? С чем вы боретесь и ради чего?
ЮНОДК – это управление ООН по наркотикам и преступности. Наша организация является глобальным лидером по борьбе с преступностью, с незаконным оборотом наркотиков и терроризмом. В департамент ЮНОДК на мировом уровне входят подразделения, которые занимаются борьбой с организованной преступностью и незаконной торговлей, коррупцией и предотвращением преступлений. А также борьбой с терроризмом и реформой уголовной юстиции, предотвращением злоупотребления наркотиками и здоровьем. Сегодня наш основной проект, в рамках которого мы работаем в Молдове, нацелен на предотвращение ВИЧ среди потребителей инъекционных наркотиков и заключённых.
Я знаю, что ваш офис и вы лично поддерживаете внедрение фармакотерапии метадоном в качестве одного из методов лечения опиоидной зависимости. Почему?
Фармакотерапия метадоном и её расширение – одна из главных наших целей в Молдове. Почему мы её поддерживаем? Потому что это научно обоснованный метод лечения опиоидной зависимости. Кроме того, данный метод является наиболее эффективным среди методов профилактики для потребителей инъекционных наркотиков в контексте ВИЧ, гепатитов и других инфекций. Ещё один весомый аргумент «за» — данная программа весьма эффективна и с экономической точки зрения. Метадон используют в лечении других болезней, в качестве болеутоляющего, по своему составу он мало отличается от обыкновенного морфия. В последнее время мы внедряем альтернативное название «заместительной терапии» — используем термин «фармакотерапия метадоном». Важно понимать, что метадоновая терапии является лечением, а не замещением одного наркотика другим. Фармакотерапия — это не только препарат метадон, это также психосоциальная поддержка, оказанная во время лечения. Ещё одно преимущество метадона заключается в том, что он нормализирует все функции организма, позволяет в трезвости начать лечение и сохранять приверженность, например, к АРТ, а женщинам позволяет нормализировать репродуктивные функции и планировать беременность. У человека, принимающего методон, резко сокращается риск передозировки и снижается криминальная активность.
Есть такая поговорка: «Бывших наркоманов не бывает». Вы с ней согласны?
Зависимость – это сложное состояние здоровья, которое можно описать как комплексное нарушение физиологических, когнитивных и поведенческих функций. Зависимость — это хроническая болезнь, для которой характерно чередование периодов рецидивов и ремиссий. Лечение требует длительного и комплексного подхода. Вот почему возвращение к употреблению наркотиков после реабилитации или лечения не надо рассматривать как провал.
Среди моих знакомых есть немало людей, которые опровергают это утверждение, они находятся в продолжительной ремиссии, их жизнь налажена, и я даже не представляю, что они могли бы вернуться в своё прошлое.
Расскажите подробнее, как вообще вы, никак не связанная с проблемой зависимости и ВИЧ/СПИДа, оказались в той сфере, в которой работаете последние семь лет?
Мы, наверное, выбрали друг друга (улыбается). После получения образования и работы при университете мне очень хотелось заняться таким делом, которое могло бы приносить реальную пользу. Всё началось с моей поездки в Африку, где я преподавала в университете криминологию, социологию и права человека. После того как я вернулась из Танзании, у меня изменилось мировоззрение, поменялись приоритеты. Я осознала, что самое главное в жизни человека — здоровье. Вернувшись в Молдову, я начала работать в Фонде Сорос-Молдова, затем пришла в одно из агентств ООН.
Чему вас научила работа в ООН?
Я думаю, что мне очень повезло с работой, я многому учусь у своих коллег. Когда ты приходишь работать в организацию, являющуюся частью ООН, у тебя постепенно повышается уровень ответственности, ты начинаешь ссылаться на научно обоснованные документы, всегда стремишься найти золотую середину и учитываешь разные точки зрения, особенно это касается конфликтных и спорных вопросов.
Инна, вы довольно тесно сотрудничаете с Департаментом пенитенциарных учреждений. На ваш взгляд, как можно было бы улучшить нашу пенитенциарную систему?
Улучшение медицинского сервиса и вообще условий для заключенных также является одним из наших основных приоритетов. Для начала хотелось бы отметить, что нам очень повезло с тюремными властями, предыдущими и нынешними, и с сотрудниками ПУ. Без их открытости и понимания необходимости улучшения существующих услуг, а, следовательно, уменьшения бремени инфекций среди заключённых, нам было бы очень сложно работать. Благодаря взаимопониманию, нам удаётся внедрять в тюрьмах те сервисы, которые даже в очень развитых странах пока ещё не внедряются.
Например, снижение вреда?
Именно. Программа обмена шприцев внедряется в тюрьмах всего семи стран мира, и мы в их числе. Существует пакет услуг, которые агентства ООН (ЮНОДК, ЮНЭЙДС и ВОЗ) рекомендуют внедрять для заключённых с целью предотвращения ВИЧ, их всего 15. В нашей стране внедряются 12 из них. Нашей главной целью должно стать обеспечение непрерывности и продолжительности существующих сервисов, расширение доступа к лечению метадоном, реформа медицинской службы, пересмотр нормативной базы для внедрения лечения наркозависимости как альтернативы заключению и улучшение инфраструктуры. Да, мы унаследовали инфраструктуру с советских времен, да, модернизированы лишь несколько тюрем. Но у нас строится новая тюрьма, и постоянно происходят изменения.
Если говорить об изменениях, я вижу потенциал в расширении программ занятости заключённых. И это проблема не департамента, это проблема общества в целом и бизнес-агентов в частности, которые могли бы, но пока не готовы или не хотят привлекать на работу заключённых или освободившихся людей.
Сейчас у вас есть возможность обратиться, например, к Стелле Молдовану, в арт-салоне которой мы провели вашу съемку, или к Лучии Бердос, которая снялась в видеоролике «Достойные жить» ко дню «Ноль дискриминации». Как бы вы их мотивировали к сотрудничеству и поддержке осуждённых?
Во-первых, с экономической точки зрения – это дешёвая рабочая сила. Во-вторых, эти люди очень организованны, они могут выполнять тяжёлую работу. В-третьих, среди заключённых немало талантливых и очень умных людей, которые будут работать с душой и отдачей. Я считаю, что государство должно стимулировать бизнес-сектор в этом плане, например, принять закон, согласно которому крупные компании, предоставляющие работу заключённым или бывшим заключённым, получали бы льготы. Похожий закон есть во многих странах, и он действительно работает.
Вы бы приняли такого человека на работу?
Да, конечно. Ко всему прочему, если мы говорим о преступниках с синдромом наркотической зависимости, у них должен быть доступ к сервисам лечения и реабилитации. Этот вопрос мы как раз обсуждали в ходе национальных консультаций для UNGASS — cпециальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН по вопросам наркотиков, — которая пройдёт в апреле этого года в Нью-Йорке. Альтернатива заключению – важный аспект, который мы должны учитывать, особенно, когда дело касается женщин, употребляющих наркотики, потому что они более уязвимы и подвержены стигматизации и дискриминации.
Какие ещё приоритеты обсуждались в ходе региональных консультаций?
В целом, наркополитика основывается на трёх главных положениях: снижение спроса, снижение предложения и снижение вреда. Важно работать во всех направлениях, но все они взаимосвязаны. Например, когда мы делаем упор на снижение вреда, это влияет на снижение спроса. Мы адвокатируем изменение подхода, ориентированного на наказание, на подход, ориентированный на лечение и охрану здоровья.
Хотелось бы отметить, что в этом году Молдова была впервые включена в список стран, в которых проводились консультации по подготовке к UNGASS. Для нашей страны это большая честь.
Могли бы вы сказать, чем вы особенно гордитесь, находясь на своём посту?
Мы достигли многого за короткий период, несмотря на то, что у нас небольшая команда. Нам это удалось благодаря сотрудничеству с правительственными органами, неправительственными организациями, коллегами из других подразделений ООН и с партнёрами по развитию. В результате нашей технической поддержки, нам удалось расширить доступ к фармакотерапии метадоном, было открыто больше пунктов выдачи препарата. Сегодня терапия внедряется в 13 тюрьмах и 7 населённых пунктах. Мы способствовали развитию устойчивости неправительственных сервисов снижения вреда, а также внедрению новых сервисов, таких, как, например, экспресс-тестирование на ВИЧ в уязвимых группах, профилактика передозировок или же модели внедрения силами равных (PDI). Мы пересмотрели регулирующие документы, а также куррикулумы для студентов и резидентов медицинских образовательных учреждений. Огромное количество врачей (наркологов, терапевтов, психиатров) прошли тренинги по повышению квалификации, что позволило значительно улучшить методы лечения и качество общения с пациентами. Мы подняли вопросы уязвимых женщин на самый высокий уровень, первая леди участвовала в наших мероприятиях, посвящённых вопросам, касающимся женщин ПИН, ЛЖВ и заключённых. Среди результатов, которыми мы также гордимся — построение тесных взаимоотношений с правоохранительными органами. Нам удалось вовлечь их сотрудников в переадресацию в программы снижения вреда. На уровне генерального инспектората полиции был принят указ, регулирующий работу с людьми из групп риска. Вот уже несколько лет подряд мы совместно с ГИП проводим тренинги с целью изменения отношения работников правоохранительных органов к потребителям наркотиков, чтобы полицейские подходили к ним не карательно, а с точки зрения здравоохранения.
Вы часто бываете за границей, перенимаете опыт, делитесь своим. Можете назвать страну или город, с которого нам, в Молдове, надо брать пример в контексте борьбы с преступностью и наркотиками?
Австрия, в которой у 30 процентов всех полицейских есть парамедицинские знания, что позволяет им на месте преступления определить, нуждается ли конкретный человек в лечении, реабилитации или программе снижения вреда. Кроме того полицейский может оказать первую помощь. Приведу ещё пару отличных примеров – Швеция и Швейцария. В Швеции закрывают тюрьмы из-за резкого уменьшения процента заключённых, а в Швейцарии очень развиты различные сервисы и методы лечения и реабилитации наркозависимых в обществе и в тюрьмах. Также в Португалии и Испании очень хороший опыт в снижении эпидемии ВИЧ среди ПИН после успешного внедрения программ снижения вреда. Ближе к нам модели таких стран, как Белоруссия или же страны Прибалтики.
Инна, не могу не задать вам вопрос на тему ВИЧ/СПИДа. Как вы думаете, эта проблема касается каждого из нас?
Это важно для любого человека. У нас у всех бывают ситуации, когда простой грипп может перерасти в осложнение, например, в пневмонию. И когда мы приходим к врачу, а он говорит: «Слишком поздно», мы очень удивляемся, как же так. Но ведь здесь то же самое, чем раньше ты обратишься к врачу и узнаешь свой ВИЧ-статус, тем больше вероятность, что ты проживёшь долгую и полноценную жизнь.
Когда вы последний раз сдавали тест на ВИЧ?
Год назад.
Не было страшно?
Было страшно первый раз: я это делала перед тем, как уехать за границу на учёбу. А потом ты просто знаешь, что у тебя всё хорошо, потому что ты соблюдаешь все правила профилактики.
Можете предложить один или несколько альтернативных способов, которые помогли бы остановить эпидемию или хотя бы снизить стигму и дискриминацию в отношении тех, кто живет с ВИЧ?
Я бы хотела отметить, что Молдова сегодня многого достигла в этом плане. В сегодняшней Национальной программе предусмотрены новые элементы, например, система PDI (модели внедрения силами равных). Это новшество для нас, и сейчас многое зависит от того, как мы будем его внедрять. У нас на данный момент существенно расширяется доступ к тестированию, у нас уже есть экспресс-тесты на ВИЧ в неправительственных организациях, ведётся обсуждение возможности свободной продажи этих тестов в аптеках страны. То, что программа сфокусирована на уязвимых группах, – это тоже результат, которого мы добились путём многолетних обсуждений. У нас налажен диалог между НПО, правительством и гражданским сектором, и это даёт свои плоды.
Возвращаясь к альтернативным методам борьбы с дискриминацией и приостановлением эпидемии, хочу сказать, что нашей стране, как мне кажется, очень не хватает социального бизнеса. Пару лет назад была проведена оценка среди ЛЖВ в Молдове, в результате которой выяснилось, что более 50 процентов из них безработные. Бывшие заключенные и люди, прошедшие реабилитацию, также сталкиваются с проблемами при трудоустройстве. Человеку, чтобы вернуться в общество, важно работать, приносить пользу другим и самому извлекать пользу, приобретать опыт и навыки. Не зря же говорят: «Не давай человеку рыбу, а дай ему удочку и научи рыбачить». Я думаю, что социальный бизнес направлен именно на это: обеспечить человека работой, финансовой независимостью, помочь ему вернуться в общество. А дальше он сам начнёт налаживать свою жизнь.
Инна, вы давно и тесно сотрудничаете с нашей организацией. Расскажите, с чего всё начиналось и к чему привело?
Наше сотрудничество началось с самого основания «Позитивной Инициативы», четыре года назад. Ваш энтузиазм и желание работать вдохновляют, поэтому с вами приятно сотрудничать. Мне кажется, что одним из ваших золотых ключиков является то, что в «Позитивной Инициативе» работают люди, которые не понаслышке знают, что такое ВИЧ. И они, как никто другой, способны понять потребности и нужды тех, кто столкнулся с этим заболеванием. Что касается результатов, как раз сейчас мы находимся на финишной прямой по совместному изготовлению инфоматериалов, посвященных фармакотерапии метадоном. Я надеюсь, что у нас получится качественный и полезный продукт.
Что для вас благотворительность, и насколько она важна для современного человека?
Я думаю, что мы не можем просто так жить и не отдавать. Очень важно не потерять это небезразличие к острым темам, особенно в современном, быстро меняющемся мире. Меня лично легко убедить участвовать в благотворительном проекте. Если я вижу, что это действительно принесёт пользу, и если это затрагивает уязвленные слои населения – я только «за».
Инна, где и кем вы себя видите через пять лет?
Мне нравится быть частью ООН, и мне бы хотелось и дальше развиваться в этом направлении. Однако не исключено, что я вернусь к преподаванию, возможно, я захочу получить ещё одно высшее образование. Не хотелось бы заглядывать так далеко, но нас так учили – строить далеко идущие планы и ставить перед собой чёткие цели. К сожалению, реалии сегодняшнего дня иногда противоречат нашим планам. Это не означает, что мы не будем стремиться к лучшему, мы просто будем делать это иначе.