Несколько недель назад Молдову посетилмеждународный эксперт, президент Федерации терапевтических сообществ Роуди Ятис. После плодотворного визита, мы взяли у Роуди интервью, в котором шотландский эксперт рассказал о том, зачем основал федерацию, как сам вылечился от героиновой зависимости и почему до сих пор не знает точного ответа на вопрос, почему люди потребляют наркотики.
Роуди, вы уже побывали в терапевтическом сообществе «Viata Noua», пообщались с персоналом и резидентами. Поделитесь впечатлениями?
Мне очень у вас понравилось. Особенно меня впечатлил хозяйственный двор, думаю, что многие терапевтические сообщества могли бы перенять у вас эту идею. Еще меня поразило отношение резидентов: они все воспринимают сообщество и дом, в котором живут, как нечто родное. Такое отношение крайне важно, ведь человек проводит в терапевтическом сообществе часть своей жизни, поэтому очень важно создавать и поддерживать домашнюю, доверительную атмосферу во всем этом.
Какой совет вы бы дали тем, кто работает в нашем сообществе?
Первое – необходимо ставить перед собой четкие, достижимые цели, причем постоянно. Нельзя стоять на месте, надо развиваться, достигать новых уровней. Второе – нужна четкая иерархия среди резидентов. Например, новичок, который только пришел в сообщество, может первое время быть ответственным за порядок. Затем, если у него было примерное поведение и он не нарушал правил, он может «дослужиться» до ответственного за кухню и так далее. У резидентов должны быть микро-цели, которых они смогут достигать своим прилежным поведением, личными переменами, стремлением к выздоровлению. Эти цели – не просто слова, это что-то, что можно ощутить прямо сейчас. Третье – в процесс принятия решений, любых, должны быть вовлечены не только работники сообщества, но и резиденты. Таким образом, каждый человек будет чувствовать себя сопричастным к одному общему важному делу.
Расскажите о Федерации терапевтических сообществ, которую вы возглавляете с 1981 года. Для чего вы ее создавали?
Когда мы основали эту организацию, мы преследовали две цели: распространить как можно шире философию терапевтических сообществ с тем, чтобы систематизировать методологию внедрения самих сообществ. Вторая наша цель – убедить людей, которые считают, что у терапевтических сообществ нет будущего и они бесполезны, – что они ошибаются. За более, чем 20 лет существования, федерация превратилась в огромную организацию, сегодня я даже не помню сколько стран у нас членов, кажется их 29 (в состав федерации входят более 70 организаций из 27 стран – прим.ред.). Мы основали Европейскую рабочую группу ориентированных исследований по наркотикам (European Working Group On Drugs Oriented Research – EWODOR). В этой группе состоят как научные работники, так и работники терапевтических сообществ. Раз в год мы проводим академическую конференцию, на которой представляем исследования из разных стран на тему наркозависимости. Кроме того, раз месяца мы выпускаем печатный журнал.
Может ли наше терапевтическое сообщество стать членом вашей федерации?
Конечно.
Что для этого нужно?
Заплатить небольшую сумму денег в качестве годового обязательного взноса. Эти деньги покрывают расходы на организацию конференции и печать журнала. Так же вы должны быть готовыми к тому, что представители других сообществ приедут с ознакомительным визитом к вам, и вы так же должны быть готовыми отправиться в другую страну делиться своим опытом. Членство в федерации дает вам больше связей с теми, кто разделят ваши идеи. Чтобы вступить в федерацию, вам надо оставить заявку на нашем сайте. После этого я или кто-то из моих коллег свяжемся с вами, после чего приедем с визитом в сообщество, которые вы представляете и определим, может ли оно быть нашим членом или нет. В вашем случае вам необходимо лишь внести денежную сумму, так как я у вас уже побывал и мне очень понравилось.
Надеюсь, все сложиться. Роуди, вы видели множество разных сообществ по всему миру, можете назвать одно или несколько, которые могут служить примером для других?
Для начала я бы хотел отметить, что каждое сообщество обладает различными знаниями и опытами, которые могли бы перенять остальные. Но если вы хотите примеры, пожалуйста. В Великобритании существуют сообщества, в которых есть написанные мануалы, в которых четко сформулированы правила поведения резидентов и персонала, а так же основные принципы реабилитации. Каждый, кто приходит в сообщество, обязан этот мануал прочитать и заучить от корки до корки, и это отличная практика! В Ирландии есть общины, которые постоянно принимают участие в различных исследованиях: университетских, социологических, научных. Я считаю это замечательной инициативой. Еще один великолепный пример – община «Сан-Патриано» в Италии. Это целый город! За двадцать лет существования этой общины, боле 15000 человек прошли через нее. В этой общине потрясающе развит социальный бизнес: резиденты выращивают лошадей, шьют мягкие игрушки, делают вино. И что очень важно: они все время повышают планку. Например, одежду они шьют не просто для фабрик, а для знаменитых итальянских дизайнеров. Их вино использует Джереми Оливер в своих ресторан, а ювелиры из общины производят продукцию для завода «Фаберже». Их стремлению стать лучше действительно можно поучиться.
Роуди, не могли бы вы озвучить несколько правил или постулатов, которые должны находиться в основе каждого терапевтического сообщества?
У резидентов сообщества должны быть четко выставленные краткосрочные цели, которых они смогут достигать. Кроме того, в них надо взращивать самодостаточность, чтобы они смогли самостоятельно контролировать выполнение определенных процессов. Знаете, это как в случае с фейерверком: поджигаешь фитиль, отходишь назад и любуешься. По такому принципу должно функционировать сообщество в целом. К сожалению, многие люди не понимают, что работа в сообществе – это не просто прийти и провести группу, необходимо постоянно развивать сообщество, чтобы в конце концов оно развивалось самостоятельно.
В чем, по вашему мнению, измеряется успех той или иной общины?
В количестве выздоравливающих. Хотя многие думают, что успех – это меньшее количество потребителей в стране и самих наркотиков на рынке. Результат, ради которого работает община – более качественная жизнь потребителя. Терапевтическое сообщество – это не лечение зависимости, это школа, где люди учатся проживать свою жизнь правильно. И если они начинают жить правильно, они просто перестают употреблять наркотики или алкоголь.
Роуди, расскажите о вашем личном опыте употребления. Как это было и что вам помогло?
В молодости я был музыкантом и страдал героиновой зависимостью. Мне надо было чем-то постоянно подпитываться, так как в жизни я был просто каменным. После нескольких лет употребления, я решил завязать и стал посещать группы «Анонимных Алкоголиков». Просто потому, что тогда в Великобритании ничего другого не было. Хотя, постойте, была одна клиника в Лондоне, где лечили наркоманов. Когда я туда пришел, тамошний врач заявил, что я умру в течение года и никакой надежды нет. К слову, тот врач уже мертв, а я еще жив (улыбается).
Так вот, я стал ходить на встречи «Анонимных Алкоголиков», где познакомился с несколькими такими же героиновыми наркоманами. У тех, кто проводит эти встречи, не было четкого понимания нашей зависимости и мы решили объединиться и создали собственную группу самопомощи. Однажды кто-то из нашей компании принес из местной библиотеки книгу Льюиса Яблонски «Туннель в обратную сторону» (Yablonsky Lewis «Synanon: the Tunnel Back»).
Эта книга была написана американским социологом, который отправился изучать программу реабилитации наркозависимых под названием «Синанон», провел там год и написал об этом книгу. После того, как каждый из нас прочел эту книгу, мы собрались вместе и решили «Мы можем сделать так же!». Затем мы обратились к местному священнику, который нашел нам помещение, и начали проводить там группы, постоянно привлекая новых людей, которые не могли в одиночку справиться с героиновой зависимость. В этой организации я проработал 20 лет на различных должностях. Когда я уходил оттуда, только в команде числилось около ста человек.
Я знаю, что вы долгое время преподавали социологию в университете. Своим студентам вы рассказывали о зависимости?
Конечно, они все знали, что я бывший наркоман. И за это меня постоянно критиковали другие преподаватели.
Как вы относитесь к фармакотерапии метадоном? Считаете ли вы ее частью реабилитации?
Метадон помогает людям справиться с героиновой зависимостью. Но тот факт, что люди продолжают находиться на программе по 10-15 лет, подсказывает мне, что этот метод достаточно скудный. Зависимость – это не болезнь, которую можно вылечить лекарством в баночке. Чтобы восстановить себя, потребитель должен в корне поменять свою жизнь, и одним метадоном здесь не отделаешься, нужен комплексный подход.
За столько лет работы с зависимыми вы смогли найти ответ на вопрос, почему люди потребляют наркотики?
Зависимость – комплексная проблема и не существует простого и короткого ответа, почему она возникает. У некоторых людей есть генетическая предрасположенность к зависимости, кто-то вырос в социально-уязвимой семье, где наркотики или алкоголь были нормой и так далее. У людей всегда будут проблемы, которые они будут решать, прибегая к наркотикам. Недавнее исследование, которое мы проводили, показало, что 80% потребителей страдали дислексией. Многие женщины-потребительницы в детстве были подвержены насильственному обращению. Потребители находят комфорт в приеме наркотика и проблема заключается в том, что они думают, что наркотики решат их проблемы, но на самом деле они становятся только больше и серьезнее. Терапевтическое сообщество – это место, где они могу обрести безопасную среду, где они могут управлять своими проблемами и постепенно решать их.
Зависимые сегодня и 15-20 лет назад – в чем разница между ними?
Когда я потреблял наркотики, никто из моих знакомых не мешал одни наркотики с другими, тогда не было такого выбора, как сейчас. А сегодня на рынке каждый год появляются все новые и новые вещества, смеси, и это делает проблему зависимости еще сложнее.
А что общего?
Эгоизм. Зависимые люди очень эгоистичны, они всё хотят получить здесь и сейчас. Попадая в общину, им говорят «Ты можешь прийти на группу и сделать или получить это там, но не прямо сейчас». Им приходиться учиться жить по новым правилам и привыкать к тому, что мир создан не только для них.
Я знаю, что вы не оставили музыкальную карьеру и активно даете концерты, даже записали альбом. О чем ваши песни?
Я часто пою каверы, то есть не авторские композиции, а уже известные, которые перепеваю на свой лад. Кстати, я обещал ребятам из вашего сообщества, выслать свой диск по почте. Знаете, я пою песни, у которых есть положительный смысл, какой-то посыл. И я считаю, что занятия искусством, в любых его проявлениях, крайне полезно для резидентов в процессе выздоровления.
А что музыка значит для вас?
Это все для меня. Не знаю, откуда у меня это. Я просыпаюсь утром с песней в голове и не понимаю, откуда она взялась. Кстати, много лет я считал, что это нормально (смеется).
Вашей внучке вы поете?
У меня их две – Надежда и Вера. Специально для Веры я сочинил и записал песню, и теперь все члены семьи настаивают, чтобы я сделал то же самое для Нади.