Норвежец Руни Хафстад 25 лет возвращает к нормальной жизни потребителей наркотиков. Делает он это в своей терапевтической общине «Phoenix Haga», расположенной в живописном уголке на родине викингов. Мы встретились с Руни во время его визита в Кишинёв. Пять дней он делился опытом с местными специалистами в области реабилитации наркозависимых. И мы не остались без внимания.
Руни, расскажите, пожалуйста, о вашей терапевтической общине «Phoenix Haga», когда вы её основали и сколько там человек в настоящее время находится на излечении?
«Phoenix Haga» была основана в 1990 году. Сейчас у нас 26 резидентов и примерно 20 человек персонала (доктора, психологи, психиатры, медсёстры, социальные работники). Эта цифра практически не меняется, так как 26 – это максимальное количество людей, которым мы можем помогать бесплатно на территории общины, за всех них платит государство. Курс реабилитации состоит из двух частей – 12 месяцев длится базовая программа и ещё 12 — программа реинтеграции. У наших резидентов есть также возможность в течение пяти лет после окончания курса принимать участие в различных мероприятиях общины, получать бесплатные консультации специалистов.
В вашей общине работают как бывшие потребители, так и те, кто никогда не принимал наркотики. Как вы считаете, первые понимают реабилитантов лучше?
Я думаю, что резидентам легче общаться с человеком, который в прошлом был потребителем. Они больше доверяют таким людям. Однако это вовсе не означает, что бывшие потребители лучше работают. На самом деле, им приходится сложнее, так одно из наших требований — соблюдать четкую дистанцию и не вспоминать по любому поводу о своём не самом прекрасном прошлом.
У ребят, проходящих реабилитацию, есть возможность общаться с семьей?
Конечно, но всё это согласуется заранее с персоналом. Родственники не могут приезжать к ребятам в начале программы. У самих резидентов нет телефона, интернета. Однако раз в две недели они могут увидеться с родными, если конечно им разрешат. Визит длится строго отведённое время, даже темы, которые обсуждают гости и резидент согласуются заранее. Довольно часто находящимся на реабилитации отказывают в таких визитах.
Какова причина?
Кто-то хочет увидеть свою бывшую подружку, кто-то хочет пригласить сразу всю семью из десяти человек. Такие встречи, как правило, вызывают сильное эмоциональное переживание, что может расшатать психику. Визит не должен быть отдыхом от общины, понимаете?
Не очень.
Смотрите, у нас на самом деле тяжело, поэтому люди хотят вернуться в прежнюю среду, туда, где всё ясно, туда, где нет никаких правил, нулевая ответственность, где наркотики и жизнь на всю катушку.
Хорошо, а как ваши реабилитанты выдерживают по два года без сексуальных отношений?
Мы пытаемся с самого начала объяснять им, что такое здоровые отношения, и что здесь у них могут быть отношения только как у брата и сестры. Но в последнее время наши резиденты строят отношения внутри общины, мы не препятствуем этому, это просто невозможно. Потому что если мы признаем это нарушением правил, таких людей придётся выгонять, а это несправедливо.
А за что вы можете выгнать?
Если человек проявляет жестокость, если он угрожает кому-либо, если он потребляет алкоголь или наркотики. Но мы всегда пытаемся искать другие методы наказания, нежели исключение, по крайней мере, мы даём человеку шанс исправиться.
Сколько людей, прошедших вашу общину, остаются в трезвости?
Примерно 67-70 процентов резидентов остаются абсолютно трезвыми в течение пяти лет после окончания полного курса. Если же человек прекращает потреблять наркотики, но, к примеру, иногда выпивает – эта цифра возрастает до 80 процентов.
В чём секрет вашего успеха, можете объяснить?
Вся наша работа сфокусирована на том, чтобы человек начал верить в себя. Внутри общины между нами очень честное, искреннее общение, особое внимание вы уделяем смене ролевых моделей поведения. Мы считаем, что самое важное для зависимого – поверить в то, что он может жить без наркотиков и справиться сам.
Работа общины основана на 12-шаговой программе анонимных наркоманов?
Нет, но некоторые из резидентов получают поддержку от «АН».
Хорошо, на чём тогда основана ваша работа?
Наша методика основана на принципах существования самой общины. Которые, в свою очередь, строятся на специфических способах управления, поддержании особого микроклимата, ежедневных группах взаимопомощи, правильном распределении обязанностей, четко выстроенной иерархии подчинения, соблюдении конкретных правил, понимании определенных ценностей. Важное место отводится консультациям «равный-равному».
Вы согласны, что иногда лучше переключить зависимость от наркотиков на другую, например, зависимость от труда или зависимость от религии?
Нет, я так не думаю. Зависимым людям нужно не переключать свою зависимость, а четко понять, что само преодоление проблемы длится всю жизнь, даже после выздоровления.
То есть человек не может выздороветь на 100 процентов?
Нет, просто надо постоянно помнить о том, что каждый день нужно работать над собой. Человек должен постоянно двигаться вперёд, чтобы не повторять старых ошибок, потому что какие-то прежние его модели поведения, социальные контакты, те же номера телефонов в записной книжке, могут привести к срыву, вот и всё.
После стольких лет работы с зависимыми людьми вы смогли понять причину, по которой люди начинают потреблять?
Люди начинают потреблять наркотики, когда у них теряется или отсутствует вовсе эмоциональная связь с семьей, когда по какой-то причине их отвергает общество — из-за плохой учёбы, например, или низкого социального положения, да из-за чего угодно. Отсутствие эмоциональной связи с людьми, с семьей, разумеется, – это и приводит к тому, что люди начинают искать утешение в наркотиках.
Мои коллеги рассказали, что во время семинара вы обучали их гимнастике цигун. Откуда в вас любовь к этому?
Всё началось с моего изучения китайской медицины много лет назад, когда я только-только создавал общину. Цигун помогает мне бороться со стрессом, успокаивает. И ещё это хорошая возможность грамотно организовать своё время, потому что цигун способен налаживать ритм жизни. Резиденты нашей общины также практикуют цигун.
Я знаю, что у вас двое детей, как они относятся к вашей довольно специфической работе?
Знаете, я ведь тоже бывший потребитель наркотиков, моя семья приняла меня таким, поэтому они принимают и мою работу. Да, они не всегда довольны, что я так много сил и времени отдаю своей работе, но они мною гордятся, и это здорово.
А как они относятся к тому, что вы курите?
Их это откровенно злит, поэтому в доме я курить не могу, к сожалению.
Как у них:
Лечение наркозависимости в Норвегии проводится на добровольной основе. Принудительное лечение запрещено. Первоначальным этапом является детоксикация, затем наступает период реабилитации. При лечении также используется заместительная терапия. С 1998 года в стране в качестве замещающего препарата доступен метадон, с 2001-го года – бупренорфин.
Согласно статистике в 2011 году в Норвегии насчитывалось 8500 потребителей инъекционных наркотиков, что составляет примерно 0,16 процента от всего населения королевства. Самым распространённым инъекционным веществом является героин. В 2012 было установлено, что примерно 0,3 процента населения Норвегии в возрасте от 16 до 64 лет потребляет марихуану ежедневно или почти ежедневно.
Источник: http://www.emcdda.europa.eu/