Татьяна Евлампиева — международный эксперт и экс-директор проекта «dance4life Россия» — работает в СПИД-сервисе более 14 лет. В эксклюзивном интервью для нашего сайта, Татьяна рассказала о том, как ее занесло в эту область, почему люди должны жертвовать деньги на остановку эпидемии ВИЧ/СПИДа и почему в выражении благодарности за сделанное пожертвование должна быть мера.
Татьяна, я так поняла, что совсем недавно вы ушли из «dance4life». Почему вы покинули проект?
Не согласна с определением, что я ушла: я просто сменила род деятельности. Проработав в проекте около пяти лет, в какой-то момент я поняла, что становлюсь взрослой, и настало время, когда вместо меня должен прийти кто-то помоложе, позадорнее. А мне пора попробовать что-то еще. В моей новой должности я занимаюсь развитием гражданского общества России в целом. При этом я остаюсь на связи с командой «dance4life» и продолжаю помогать ребятам.
Этот проект оставил что-то в вашей душе?
Он стал для меня внутренним освобождением. Основная идея этого проекта – взятие ответственности на себя и активное действие — непривычна людям, которые выросли в советской системе, когда везде и всюду были готовые ответы на все вопросы. Когда я пришла в этот проект, для меня идея танца как инструмента профилактики была чем-то таким: «Э-э-э… В смысле?» (улыбается). У нас же вообще не танцующая страна, да и вообще. Помню, я попала на первое мероприятие «dance4life» в Голландии, где присутствовали взрослые статусные люди; само мероприятие проходило в помещении, где сидеть негде было, и людям предложили сидеть прямо на полу. И знаете, я с удивлением увидела, что эти люди и на полу сидели, и танцевали вместе с подростками. Да, это было в некотором роде смешно и нелепо, но они готовы были посмеяться над собой. В этот момент я осознала, что сама себя ограничиваю, потому что, когда ты расслабляешься, позволяешь себе быть самим собою, когда ты готов посмеяться над собой, и не стремишься соответствовать ожиданиям других, — наступает настоящая свобода.
Вы проработали в СПИД-сервисе около 14 лет, почему решили заняться именно этим?
Мне всегда были интересны социальные инициативы, это мое. На пятом курсе университета я прочла объявление о том, что Красный Крест набирает людей в школу добровольцев и записалась. В середине обучения к нам обратилась за помощью местная инфекционная больница, которая столкнулась с эпидемией ВИЧ среди наркопотребителей, дело было в Иркутске. Проблема заключалась в том, что ВИЧ-положительные мамы рожали детей и уходили из роддомов, оставляя малышей, даже не узнав их статус. Персонал в больнице был не обучен, нянечки держали этих детей в перчатках и старались лишний раз даже не подходить. Самое интересное, что потом оказалось, что у многих из этих детей ВИЧ так и не обнаружили. Нас же попросили сделать благотворительный сбор средств, и мы его организовали. Тогда я поняла, что мне интересна именно эта тема. Наша команда начала разъяснительную работу среди молодых людей по принципу «равный равному». Позже мы стали внедрять программы снижения вреда среди наркопотребителей, так я и осталась работать в Красном Кресте.
Наверняка среди ваших знакомых есть люди, живущие с ВИЧ. Когда в вашем присутствии их дискриминируют, злитесь?
Наверное нет, потому что сейчас я уже понимаю, что за этим стоит обыкновенная неграмотность, незнание фактов. Сейчас меня больше задевает проявление гомофобии, и то, я уже постепенно смягчаюсь. Хотя я очень нетерпима к нетерпимости (смеется).
На протяжении долгого времени вы работали с молодежью. Можете дать несколько действенных советов, как до них (я имею в виду юношей и девушек 16-18 лет) достучаться?
С точки зрения науки, для того чтобы достичь какого-то эффекта, нужно чтобы одно и то же послание звучало из всех источников, которые являются авторитетными для нашей целевой группы. Если мы говорим о молодом человеке, по-хорошему, нужно чтобы одно и то же разными словами ему говорили родители, педагоги, сверстники и СМИ, которые ему доступны. Поэтому в «dance4life» мы делаем все возможное, чтобы информация, которая поступает к молодежи и которой они обмениваются, была правильной. Мало того, мы всегда рассматривали и рассматриваем молодых людей не только как получателей информации, но и как наших единомышленников, которые могут нести полученные знания дальше. Поставленную задачу – делиться информацией — мы стремимся сделать очень простой: возьми этот ролик и размести его в социальных сетях, скачай эту листовку, распечатай ее и опусти соседям в почтовый ящик. А чтобы эта информация была еще и интересной, мы упаковываем ее в симпатичный для молодежи «фантик». Этим «фантиком» является молодежная культура как универсальный и понятный для молодежи язык: танцы, музыка, социальные сети, фотография, все что угодно. Так, если человеку нравится тусоваться, он придет на вечеринку и там его любимый ди-джей или певец скажет о том, что ВИЧ существует.
Тема тренинга, который вы провели – фандрайзинг. Можете дать какой-то универсальный совет, что делать, чтобы дали денег?
Нужно постоянно проводить разъяснительную работу и объяснять, почему эта проблема касается каждого, а именно, почему обычному человеку выгодно, чтобы эпидемия была остановлена. В ход идут ряд аргументов: во-первых, чем больше людей заражается, тем больше государство платит за препараты, тем меньше денег тратится на строительство дорог, детских садов и т.д. Тут важно отметить, что мы не призываем отказаться от закупок препаратов в пользу строительства дорог, но если у нас есть возможность сократить количество новых случаев заражения ВИЧ, а заодно сохранить бюджет страны для решения других актуальных проблем – логично уделить этому внимание. Во-вторых, чем больше людей заражается, тем больше они болеют, следовательно, тем меньше они работают, а значит, страдает экономика страны в целом. В-третьих, вслед за эпидемией ВИЧ всегда идет эпидемия туберкулеза, и даже если ты хранишь верность единственному партнеру, и считаешь, что эпидемия ВИЧ тебя никак не касается, то дышать ты не перестанешь, а значит – сделать вид, что ВИЧ тебя не касается, не получается. Наконец, в четвертых: да, вы можете игнорировать эпидемию наркомании, которая влечет за собой рост числа заражений ВИЧ, но ваши дети не перестанут играть в песочнице, в которой могут лежать инфицированные шприцы, а вы сами не всегда сможете дать отпор человеку, который в поиске денег на наркотики, нападет на вас в темном переулке. Все эти вещи проще предупредить, чем бороться с ними.
Можете вспомнить самый большой грант или дотацию, которую вам удалось получить?
Вспоминаются 150 000 презервативов, которые в прошлом году нам однажды пожертвовала компания «Durex». А самая дорогая сердцу сумма –20 тысяч евро, которые мы 3 года подряд получали от фестиваля «Sensation». По заключенной договоренности, 50 евроцентов от каждого проданного на фестиваль билета перечислялись в поддержку проекта «dance4life». Таким образом, каждый человек, который приходил потанцевать, заодно вносил вклад в борьбу с ВИЧ в нашей стране, и идея «музыка спасает» была реализована буквально.
На что жертвуете деньги вы?
Есть темы, которые для меня лично значимы, но в которых я не могу принять непосредственное участие – например, онкология и доступ к обезболиванию. Я регулярно жертвую деньги именно на эти цели, но я хочу видеть системные решения этих проблем. Потому что на памперсы детям в детский дом или на лечение онкологии конкретного человека за границей можно жертвовать бесконечно. Для меня важно поддерживать инициативы, которые собирают средства не на памперсы или лечение, а на обучение сотрудников больниц, закупку нового оборудования, на адвокацию в области увеличения квот и доступа к адекватному обезболиванию.
Я часто вижу, как люди в социальных сетях просто расплываются в благодарностях тем, кто пожертвовал деньги/одежду/игрушки, неважно что. Как вы считайте, надо ли благодарить донора (будь он простой человек или крупный фонд), и как это сделать, чтобы не потерять человеческое достоинство?
Смотрите, когда человек жертвует средства, мы даем ему возможность участвовать в решении важной социальной проблемы. Поэтому, если мы будем бесконечно говорить «спасибо», на мой взгляд, мы обесцениваем сам факт того, что человек тоже что-то приобрел, приняв участие в решении крупной проблемы. Хотя конечно, когда человек сделал пожертвование в первый раз, его надо поблагодарить и желательно сделать все возможное, чтобы поддерживать с ним контакт и далее. Умные организации выстраивают целую систему коммуникаций с жертвователями, делают для них поощряющие мероприятия, к примеру. И это хорошо, потому что таким образом ты понимаешь, насколько ты ценен и важен для той или иной организации. Вот вы сейчас спросили, а я подумала о том, что ни разу получала адресного «спасибо» от фондов, которым я перечисляю деньги.
Вам обидно?
Нет, просто если бы они это делали, у них была бы возможность установить со мной более тесный контакт и с моей стороны была бы более крепкая приверженность именно к этой организации. А так, в следующий раз я просто отдам деньги кому-то другому, кто будет более убедительным.
В ходе тренинга, который вы проводили, что самое главное вы пытались донести до участников?
Самое главное, что я пыталась донести на протяжении всего тренинга – мы, представители НПО, должны вдохновлять людей. Вдохновлять на то, что каждый из нас может что-то изменить, принять участие в решении социальной проблемы. Мы с вами работаем в странах, где культура соучастия в решении каких-то общественно значимых вопросов и вклада в социальные инициативы только формируется. Поэтому нам сейчас надо удобрить эту почву, чтобы те семена, которые мы туда посеем, проросли. А на это нужно немало терпения.
Вам его хватает?
Знаете, мы ведь не раз проходили через очень низкие точки, когда было просто безвыходно тяжело. В таких ситуациях помогает осознание важности твоей работы. Иногда делаешь что-то на злости, это тоже помогает. Однажды у нас был именно такой, сложный момент и мы, практически опустив руки, пошли к Владимиру Познеру, послу доброй воли проекта «dance4life» и говорим: «Владимир Владимирович, ну что же делать, никак не дают работать, уходить что ли?». А он так спокойно отвечает: «Ну, подождите, а чего мы так быстро сдадимся? Давайте посопротивляемся». И мы тогда пошли на самый «верх» и, знаете, я не могу сказать, что наши старания быстро дали результат. Но время проходит, и ты понимаешь, что каждый твой шаг принес изменения, может каким-то там случайным образом, но результат все равно будет. Просто есть время разбрасывать камни, и есть время их собирать.