Сережа Малыхин – самый позитивный сотрудник ассоциации «Viata Noua». После пятиминутного общения с ним, настроение поднимается, щеки болят от смеха и кажется, что этот человек всю жизнь был вот таким: озорным весельчаком, у которого всегда все отлично. Всего каких-то восемь лет назад Сережа был потребителем инъекционных наркотиков, без будущего и настоящего. Несколько раз его жизнь могла оборваться из-за передозировки. В сегодняшнем интервью, Сережа рассказал о том, как ему удалось вырваться из болезни под названием зависимость и почему он не стыдится своего прошлого.
Сережа, когда я готовилась к интервью, вспоминала наш с тобой разговор год назад, когда на мой вопрос «Что ты делаешь, когда чувствуешь, что вот-вот сорвешься?», ты ответил «Молюсь». Ты до сих пор так делаешь, когда наступают такие моменты?
Сейчас такие моменты возникают все реже и реже. Последний раз они были года 3-4 назад. Мы сейчас говорим не просто о желании напиться и задурманить мозг до безобразия, а о состоянии, когда ты видишь рекламу запотевшей бутылки, и тебе просто хочется выпить 50 граммов водки. Год назад у меня был сложный момент, когда я пытался встать на экспериментальную программу по лечению гепатита. Я тогда неделю принимал лечение, на фоне этого у меня развилась депрессия и вот тогда я четко увидел свою неспособность контролировать самого себя, свои эмоции.
Не было страшно?
Было. В один из вечеров, после довольно нервного дня, я вернулся домой, а дома у меня работал прорабом мой знакомый, который на тот момент был в проблеме. Пока я принимал работу, он куда-то вышел, потому вернулся и по его глазам стало понятно, что он укололся. Самое интересное, что мне в этот момент не захотелось уколоться самому, нет, мне захотелось этого состояния, когда «глаза в точку», когда у тебя все очень хорошо и ты в абсолютно расслабленном состоянии.
Ты себя отдернул в этот момент?
Мне не надо себя отдергивать, в такие моменты я обращаюсь к высшей силе — Богу и начинаю молиться. А тут еще и Юля, моя жена, как раз зашла в комнату, она была беременна, я ее увидел, и сразу перед глазами всплыла вся ответственность, которая в тот момент была на мне: ребята, с которыми я работаю, и которые на меня равняются, мои родители, мой труд, благодаря которому я сохранял свою трезвость все эти годы. Все это было весомым аргументом не идти на поводу своего желания.
Тебе не тяжело находиться в состоянии постоянного контроля над самим собой?
Я не контролирую свое употребление или неупотребление. Да, периодически у меня всплывает желание уколоться, но я очень быстро с ним расправляюсь. И это лишь подтверждает всем известную аксиому, которая утверждает, что зависимость — это болезнь и это на всю жизнь. Я вижу это на примере своей жизни, серьезно, так оно и есть. Мне не нужно читать доклады профессоров или медиков, чтобы на самом деле понять, что это болезнь, которая имеет свойство ждать. Она будет выжидать, чтобы ударить исподтишка в самый неожиданный момент. Но я не могу все время ждать этого удара, поэтому я просто живу, развиваюсь, я полезен и в моей жизни множество трудностей, которые меня отвлекают от всего этого.
Сколько лет ты работаешь в терапевтической общине «Viata Noua»?
В 2008 году я пришел туда на реабилитацию и с тех пор не уходил.
Это была твоя первая реабилитация?
Да, конечно. Первая и единственная. Но я не сразу стал официальным работником. Начинал с волонтера, потом был испытательный срок и затем меня оформили официально.
За столько лет общения и помощи тем, кто выздоравливает, ты можешь ответить на вопрос — как бросить наркотики?
В первую очередь, человек должен хотеть бросить наркотики. Например, есть те, кто понимают, что это плохо и им нужно бросить. Но внутри себя этот человек еще не решил окончательно завязать. Поэтому, когда ребята приходят к нам и говорят: «Я хочу бросить», я всегда задаю провокационные вопросы: «Зачем тебе, у тебя же вены еще есть, иди, поторчи еще год-два…» И дальше, судя по ответу, ты понимаешь, действительно ли человек дошел до края, или ему просто стыдно перед родителями, он боится потерять семью и т.д. Когда я пришел к пониманию того, что пора завязывать, я наелся наркотиков до безобразия, я уже не получал удовольствия от того, что колюсь, никакого кайфа. Просто делал это по инерции. И вот в какой-то момент я настолько устал, что понял – все, конец.
Какая мотивация была у тебя?
Я хотел жить. Был момент, когда я сильно перекурил, перекололся. Я тогда пришел к своей девушке, стою, жду ее, и понимаю, что еще чуть-чуть и я просто умру. И мне стало так страшно, так больно, потому что я понял, что умру наркоманом. В тот момент я прямо представил, как сейчас упаду на землю, выйдет моя девушка, вызовет скорую, меня вскроют и доктора скажут: «Умер наркоман». Мне тогда было 37 лет, и я понял, что вся моя жизнь прошла зря.
А на следующий день?
Я пришел в чувства и стал постепенно прилагать усилия, чтобы завязать. Я не сразу бросил, но стал потреблять реже, перестал делать это в компании. Каждый день я писал самоанализ, еще не зная толком, что это он и есть. У меня была тетрадь, в которую я записывал свои мысли каждый вечер, а утром я все перечеркивал и начинал заново. В какой-то момент я понял, что хочу бросить, но не могу. Тогда я понял суть зависимости – невозможно освободиться от нее самостоятельно, это нереально.
Что ты делал?
Я искал выход. В моей жизни неожиданно появился человек, который на тот момент только прошел реабилитацию — Игорь Дима, он пришел ко мне и начала рассказывать как это все здорово. Потом меня встретил Саша Курковский, который тоже начал говорить про терапевтическую общину. В один из дней, когда я окончательно созрел, Игорь познакомил меня с Русланом Поверга, который предложил мне лечь в больницу, но у меня не было денег. Когда же я окончательно созрел, я ему позвонил сам и сказал: «Я не знаю что делать, просто помоги мне».
Я знаю, что ты несколько раз сидел в тюрьме. Сегодня ты спокойно об это говоришь?
Конечно, если я буду постоянно сожалеть о том, что произошло в моей жизни, мне не хватит времени для того, чтобы что-то делать. Да, это мой опыт, не самый лучший, но я его не стыжусь и не скрываю.
Сейчас ты каждую неделю ездишь в тюрьму по работе, такая, ирония судьбы я бы сказала. Чтобы ты сказал тем, кто там ни разу не был?
Им там нечего делать. Там находятся разные люди, есть такие, каким был я когда-то, заблудившиеся, есть те, которые неспособны жить самостоятельно, есть те, у кого преступное мышление, их очень сложно изменить. Тюремная система очень сложная, она ломает психику, и не помогает восстанавливаться, никак.
Твою супругу не смущает твое теперешнее место работы?
Она в первую очередь верующая. Я это подчеркиваю, потому что она понимает, что значит работа в помощь людям. Когда мы только-только строили отношения, ее это конечно настораживало. Но до определенного момента, пока она не увидела что здесь, в организации, работают нормальные люди.
Как вы познакомились с Юлей?
В университете. Уже в период трезвости я решил получить высшее образование и поступил на психопедагогичесикий факультет. Юля училась со мной в одном потоке. Изначально ни она, ни я даже не предполагали, что будем строить отношения. Постепенно мы стали общаться, я оценивал ее внутренние качества, как она думает, что она делает, о чем мечтает, кем видит себя в перспективе. Все это я делал запланировано.
А где романтика была?!
У нас были прогулки, походы в кафе, катание на коньках, чем не романтика.
Как ты сделал ей предложение?
Очень неожиданно. В какой-то момент я понял, что именно с ней хочу прожить свою оставшуюся жизнь и предложил ей пожениться. Она, мягко говоря, было ошеломлена. Но в итоге согласилась. Ей было очень тяжело принимать решение в отношении меня. Потому что еще в самом начале отношений, я ей рассказал про себя все, как есть, просто взял и выложил. Уже потом мы с ней вспоминали этот момент и она призналась: «Ты когда рассказывал мне все это, я не могла понять, зачем ты это делаешь. А потом, когда анализировала, думала — зачем мне это надо» (смеется).
В итоге вы поженились, и больше года назад у вас родилась дочь.
Да, 26 июля. У них с женой разница в дате рождения один день.
Сейчас, воспитывая свою дочь, ты повторяешь схему воспитания, которую использовали твои родители в отношении тебя?
Я не помню воспитания родителей. Оно, конечно, было, но очень такое, совдеповское, у меня не было папы, мама жила с отчимом и отношения были никакие. Да, меня кормили, содержали, мама пыталась делать, что могла, но она много работала и была поглощена первостепенными потребностями. До семи лет моим воспитание занималась бабушка, которая давала мне полную свободу, а потом меня воспитывала улица. Поэтому примера воспитания у меня нет, но есть понимание того, каким оно должно быть. Я, например, очень хочу, чтобы Настя выросла свободной в отношении своих талантов, чтобы она умела и не боялась их выражать.
То есть ты не ругаешь ее, когда она рисует на стенах?
Она пока рисует на полу, и когда она это начинает делать, я просто спокойно ей говорю: «Так делать нельзя. Если хочешь рисовать – держи блокнот». И знаешь, вот буквально на днях она нашла карандаши и не стала калякать на полу, а подошла ко мне и попросила листик. Я иногда удивляюсь, насколько она все четко понимает.
Она тебя чему-то учит?
Я меняюсь, это естественно. Я же никогда не был отцом и мне очень интересен этот процесс. Часто я анализирую свое поведение – правильно ли поступил, ругая ее, а может, не надо было так строго, и так далее. Я пока тренируюсь, но в принципе мне нравится. Больше всего переживаю, когда ругаю ее. Но дети – не взрослые, они все равно приходят, вы миритесь и все хорошо.
С детьми проще, чем со взрослыми?
Из детей легче что-то лепить. Взрослые люди – уже сформировавшиеся личности, их очень сложно поменять, иногда приходится резать по живому. Дети — это пока еще не сформированное, так что где-то с ними легче. Но и там и там интересно, потому что и там и там, я имею ввиду мою работу в общине, ты формируешь личность.
А есть какие-то общие принципы формирования личности, которыми ты руководствуешься, независимо от того, перед тобой ребенок или взрослый?
Конечно, это система поощрений и наказаний. Есть такое высказывание: дитя нужно наказывать в детстве, поэтому, грубо говоря, не бойся сегодня взять розгу и дать ему по заднице, потому что если этого не делать, он будет расти в попустительстве. Должна быть своя система причинно-следственной связи. Например, я говорю ей: «Не лезь, может ошпарить или уколоть». И когда я вижу, что она не слушает, и все равно лезет, по-отцовски мне хочется ее отдернуть, но чаще всего просто предупреждаю: «Настенька, будет больно» и потом, сжимая зубы, наблюдаю, как она плачет, ведь действительно было больно.
Сережа, сколько тебе сейчас лет?
В январе будет 45.
Обычно у мужчин в этом возрасте наступает кризис. Ты еще не ощутил его на себе?
Не знаю, у меня вообще каждый год происходит переоценка своих собственных ценностей.
В день рождения?
Примерно в это время. Не знаю, кризис ли это возраста, но я просто задаю вопросы: что я здесь делаю? какие у меня перспективы? что будет дальше? Обычно мне нужно 2-3 дня, чтобы просто побыть наедине и ответить самому себе на все эти вопросы, как правило, это происходит в письменной форме. Этот период я называю постом.
Ты хранишь эти записи?
Конечно. Потом перечитываю их, делаю какие-то определенные выводы, понимаю, что надо было дорабатывать, на чем ставить ударение.
Ты восьмой год в трезвости, за это время ты получил высшее образование, у тебя полноценная семья, годовалый ребенок, свой дом, машина, работа. У тебя еще сохранились пункты, которые ты не выполнил, но планируешь?
У меня дома лежит мой ежедневник с 2005 года, когда я еще по сути был наркоманом. Это был очень критический для меня год: я уехал в Москву, чтобы хоть как-то прийти в себя, работал на стройке, пытался начать жизнь с чистого листа. И вот тогда я записал 11 пунктов, которые планировал реализовать, это были такие настоящие желания моего сердца. И вот сейчас почти все эти пункты я реализовал.
Почти?
Осталась только заработная плата. Я поставил определенную планку на тот момент, и вот она пока остается недостигнутой.
К примеру, ты ее достигнешь в ближайшее время, дальше будешь новые цели ставить?
Дальше я буду развивать те цели, которых я уже достиг. Например, семья. Да, я ее создал, но теперь мне надо работать над отношениями, воспитывать дочку, развивать отношения с женой, этот процесс никогда не остановится.
Ты счастлив сегодня?
На этом этапе, да. Мы недавно переехали в свой дом, это, кстати, один из тех 11 пунктов, которые я реализовал. Так вот, в один из дней я колол дрова во дворе и поймал себя на мысли, что я доволен, я себя классно чувствую. В тот же момент я зашел к жене в комнату и говорю: «Я доволен».
А жена что?
Улыбается…