Сегодня в личных историях рассказ Алексея Аникина. Ему 22 года, учится на психолога. Алексей родился с ВИЧ и большую часть своего детства провёл в детском доме. С тех пор он прошёл большой нелёгкий путь личного развития. О «путешествии» по детским домам, о том, как ему пришлось отстаивать своё право сидеть за общим столом, о взрослой жизни и своих планах Алексей рассказал в интервью Life4me+.  

– ВИЧ учит меня отказываться от чужих оценок, уважать и любить себя. Людям, живущим с ВИЧ, нелегко – с этим мало кто поспорит. Если мы говорим про сексуальную жизнь, то она сложная у людей с ВИЧ. Если мы говорим про социальную жизнь – то проблем тоже немало. Но я человек позитивный, поэтому мне проще с этим.

Алексей, как бы ты описал свою жизнь?

Моя жизнь – это лестница, и сейчас я на первой ступени. Я рад, что вступил на эту лестницу, потому что она приведёт меня к моему «целевому состоянию».

А до этого что было?

До этого моя жизнь – это «машинка», я катался по детским домам и в целом часто переезжал. И «приехал», наконец-то, – теперь выхожу на новый уровень.

Что для тебя ВИЧ?

Сейчас в голове появилась фраза «ВИЧ – как ноготь, есть и есть».

Это просто вирусное заболевание, которое мне интересно изучать. На мою жизнь оно сейчас никак не влияет. Хотя, возможно, я пока не ощущаю этого влияния.

ВИЧ – это моя жизнь, моя история, это почти что моя сила.

Как ты считаешь, ВИЧ изменил твою жизнь?

Если пофилософствовать, думаю, да. Он и сейчас меняет мою жизнь. Это всё про устойчивость: он учит меня отказываться от чужих оценок, уважать и любить себя. Людям, живущим с ВИЧ, нелегко – с этим мало кто поспорит. Если мы говорим про сексуальную жизнь, то она сложная у людей с ВИЧ. Если мы говорим про социальную жизнь – то проблем тоже немало. Но я человек позитивный, поэтому мне проще с этим.

ВИЧ даёт мне ресурс (а точнее – вынуждает его где-то черпать) к тому, чтобы забить болт на всех нерадивых, незнающих и невежд, и просто относиться к ним «с наблюдением».

Алексей, расскажи свою историю.

Если я когда-то напишу свою книгу, она будет называться «Ложка и вилка мальчика, живущего с ВИЧ». А начало у неё будет примерно такое:

«Родился мальчик и сразу оказался не в тех условиях, в которых должен был оказаться. От него отказалась биологическая мама, и он попал в больницу, в которой прожил 3 года. Судьба взяла его под своё крыло и бережно-бережно вела до 22 лет».

Закончилась эта глава моей жизни переездом в послелок Усть-Ижору, где я прожил не больше полугода. Потом я отправился в город Балагое – в этом детском доме я был до 7 лет. Там у меня появилась своя отдельная ложка и вилка, которые потом долго путешествовали со мной вместе. Это было интересное, доброе и одновременно недоброе время. Из хороших моментов – я помню, что мне на день рождения подарили кубики, из которых собирались картины Билибина, с тех пор мне нравится его творчество. А из плохих – случай, когда за мной бегала пьяная воспитательница с жёлтой палкой и хотела побить. Ещё я помню, как меня возили сдавать кровь: в тот момент я чувствовал себя человеком, который станет президентом.

Следующим этапом моей жизни было путешествие в город Вышний Волочёк. Это школа-интернат № 7, там жили дети с ограниченными возможностями здоровья. В интернате я был до 14 лет. Конечно же, ложка, вилка и моя тарелка приехали со мной из детского дома. Это была моя любимая посуда, потому что она была отдельная от всех – я чувствовал себя уникальным в тот момент. Никто в этом городе и в этом интернате раньше не сталкивался с детьми, живущими с ВИЧ.

Мне нравилось учиться, я демонстрировал очень хорошую успеваемость. Меня даже хотели перевести в другое место, но как-то не срослось. Возможно, мой ВИЧ повлиял на это.

Там я в основном общался только со взрослыми и часто был один, потому что мне неинтересно было с людьми, с которыми я рос. И там же я познакомился со своей будущей приёмной мамой.

Вообще этот период моей жизни сопровождала целая плеяда скандалов. Я отстаивал своё право сидеть за общим столом, не позволял называть себя «вичовым» и «спидозным», даже хотел писать жалобу в министерство здравоохранения области. Спустя время мне удалось поставить всех на место. Но были, конечно, и хорошие моменты. Самые приятные воспоминания были связаны с новогодними праздниками и подарками. Вообще меня очень любили в ВИЧ-центре, и в самом интернате, я был общительным и любознательным. Ещё я, как единственный ребёнок, живущий с ВИЧ, всегда ходил за едой на кухню – всем накрывали в зале, а я брал свою тарелку и шёл к поварам, а там для меня оставляли самые лучшие порции и угощения. В какой-то момент я даже скучал по своему детству.

Вообще это «путешествие» по детским домам навесило на меня кучу груза: человеку, вышедшему из детского дома очень сложно жить в современных реалиях. И этот груз висит до сих пор.

В 14 лет случилось важное событие в моей жизни – я обрёл семью. И в этот раз мои ложка с вилкой уже не поехали со мной, они остались в прошлом. Моя приёмная мама прошла кучу испытаний, чтобы забрать меня. Государственная бюрократическая история, безусловно, чинит препятствия. Кроме того, мама столкнулась с горой осуждения со стороны местных жителей. Ну кто из провинциального городка поймёт человека, который хочет взять из детского дома 14-летнего пацана, «вичового»? Люди начали говорить о том, что она хочет денег. Но это даже смешно слушать – денег мы так и не увидели ни разу, нам выдавали продукты.

Следующим этапом в моей жизни было поступление в педагогический колледж в Торжке. Это событие полностью изменило мою жизнь и меня, в том числе. И только здесь я начал потихоньку учиться выстраивать отношения с людьми. Это было тёплое время. Вышел я из колледжа полным идей и с твёрдым намерением изменить систему образования в России. Но потом всё очень быстро встало на свои места: иллюзия стала реальностью.

Я переехал в Тверь и устроился работать в частную школу. Конечно же, там знали о моём ВИЧ, все относились к этому вполне адекватно. Это был первый год моей самостоятельной жизни, и это был сложный год. Из-за отсутствия необходимого жизненного опыта я очень быстро столкнулся с профессиональным выгоранием, которое привело меня к «хлипкому» органическому состоянию: я очень много болел.

Потом я переехал в Москву. Познакомился с прекрасным сообществом людей, живущих с ВИЧ, поступил в университет, сейчас я получаю высшее психологическое образование.

Жизнь в Москве учит меня каким-то базовым вещам: выстраивать отношения с людьми, по-другому смотреть на себя. Сейчас я начинаю обретать стабильность и уверенность в том, что будет дальше.

Лёша, расскажи, сталкивался ли ты с дискриминацией во взрослом возрасте?

Конечно. Например, у меня нет близкого человека по жизни. ВИЧ чинит препятствия. Люди боятся, и я здесь реально ощущаю дискриминацию. Есть, конечно, те, которые знают про Н=Н, про терапию и т.д. Но их мало.

Вообще неприятно сталкиваться с этим чувством.

Твой главный жизненный принцип?

Познавай себя и двигайся вперёд.

Что ты ценишь в людях?

Честность, доброту и силу головы и духа.

Какие качества ты никогда не будешь терпеть в людях?

Слабость, двойные стандарты.

Что бы ты пожелал или посоветовал тем, кто только узнал о своём диагнозе?

Я пожелал бы набраться смелости и прийти к другому человеку, живущему с ВИЧ (в группу помощи, сообщество), и вместе двигаться вперёд. Также я от души рекомендую обратиться к психологу. После групп помощи и психолога люди, правда, меняются – я видел это своими глазами.

Послание.

Я бы хотел, чтобы все мы объединились в суперкрутое комьюнити, которое решало бы не научные вопросы ВИЧ, а социальные. Давайте наберёмся силы, терпения и будем творить добро все вместе. Потому что поодиночке это практически невозможно сделать.