В начале 2016 года Джимми Амутави жил, как ему казалось, счастливой жизнью. Прошло более десяти лет с тех пор, как он эмигрировал в США из Кении, мечтая стать персональным тренером. Амутави поселился с женой и маленьким сыном в городе Эванстон, штат Иллинойс, и арендовал место в ближайшем спортивном зале, где фанатичные любители фитнеса давали частные уроки.

Но в спортзале Амутави заводил не только рабочие контакты. В 2016 году он получил голосовое сообщение от детектива полиции округа Кук. Полицейский сообщил, что у него есть ордер на арест Джимми. Детектив утверждал, что тренер подверг угрозе здоровье трех женщин, с которыми у него был секс и которым он не сообщил о своем ВИЧ-статусе. С одной из этих девушек он познакомился в фитнес-клубе.

По словам Амутави, в тот момент он решил, что жизнь его кончена.

Он был заключен под стражу в октябре 2016 года, но так и не признал свою вину.

Амутави утверждает, что когда он разорвал отношения с женщиной, она отомстила ему, связавшись с его клиентками и раскрыв его ВИЧ-статус. Две другие женщины, с которыми Амутави также встречался, по его словам, после этого согласились выдвинуть обвинения. Кроме того, его адвокат сообщил The Chicago Reader и Injustice Watch, что главная обвинительница нарушила закон о конфиденциальности и получила доступ к личным данным Амутави благодаря работе в местной больнице. Женщина не ответила на звонки и электронные письма редакции.

Прокуратура округа Кук выдвинула в адрес Амутави обвинения в трех случаях уголовно наказуемой передачи ВИЧ, санкции за каждый из которых могут достигать семи лет лишения свободы. Обвинение утверждало, что Амутави умышленно скрыл свой статус от женщин и, занимаясь сексом без презерватива, подверг их риску инфицирования. 

В апреле 2017 года при новом прокуроре округа Кук Киме Фоксе с Амутави сняли все обвинения.

Джимми Амутави

Один из аргументов против выдвинутого обвинения заключается в том, что мужчина не мог передать инфекцию, поскольку принимал препараты для лечения и подавления ВИЧ.

Закон Иллинойса о передаче ВИЧ запрещает лицу, живущему с ВИЧ, заниматься сексом без презерватива, если тот не рассказал предварительно о своем статусе сексуальному партнеру. Закон также запрещает ему быть донором крови, спермы, органов, а также пользоваться общими нестерильными средствами для употребления наркотиков, такими как иглы. Закон применяется, даже если передачи ВИЧ не произошло.

След гомофобной паники 

Амутави — один из десятков людей, обвиненных в округе Кук в соответствии со спорным законом, который приняли в Иллинойсе в конце 1980-х годов, на пике эпидемии ВИЧ/СПИДа. Противники закона говорят о том, что он является опасной и неудачной попыткой остановить распространение ВИЧ и наказать людей за то, что они живут с вирусом. В то же время, считают они, закон позволяет мстительным бывшим партнерам угрожать людям с ВИЧ. Активисты, которые борются за отмену закона, говорят, что это следствие гомофобной паники минувшей эры и оно диспропорционально влияет на цветное население.

В 2020 году доклад о состоянии ВИЧ в Чикаго показал, что чернокожие люди не латиноамериканского происхождения составляют половину всех жителей города, живущих с ВИЧ. Чернокожие мужчины, которые занимаются сексом с мужчинами, также находятся в основной группе риска инфицирования ВИЧ.

Суд округа Кук не приговорил ни одного человека по этой статье с 2016 года. Тем не менее закон остается в силе и в распоряжении прокуратуры Иллинойса. Критики также не забывают отметить, что закон игнорирует распространение профилактических мер защиты — способа профилактики ВИЧ, известного как PrEP, который считается на 99 % эффективным.

Активисты и специалисты в сфере общественного здравоохранения утверждают, что закон также не учитывает тот факт, что, по данным Центров контроля заболеваемости, люди, как Амутави, которые живут с ВИЧ и регулярно принимают лекарства, фактически не могут передать его партнеру.

Закон нацелен на людей, которые «преднамеренно» скрывают свой ВИЧ-статус и передают вирус своим партнером. Но критики говорят, что в данном случае очень сложно, если вообще возможно, установить умысел и обвинение легко сфабриковать.

В июне 2017 года Амутави получил предписание, защищающее его семью от женщины, которая, предположительно, получила доступ к его медицинской информации. Он указал, что в течение года, начиная с июня 2016 года, она поцарапала ключами его машину и словесно оскорбляла его, жену и их маленького ребенка. 

Суд убрал запись об обвинении Амутави в конце июля 2018 года, после того, как, по словам его адвоката, суду «разъяснили» суть дела.

Но Амутави, которому сейчас за 50, говорит, что все еще ощущает эмоциональные, психологические и вполне реальные последствия разбирательства. После того как новостные издания, такие как Chicago Tribune, The Seattle Times и Associated Press опубликовали информацию об обвинении в адрес Амутави, по его словам, он потерял всех клиентов.

Амутави волнуется, рассказывая о деле, и крайне неохотно делится своей личной информацией из страха, что женщина, с которой он порвал, продолжит преследовать его и его семью. Терапия помогла ему справиться с тревожностью, депрессией и ПТСР, которые он приобрел. Порой, в хорошие дни, чувство вины и стыда ослабевают, говорит он: «Но плохие дни все еще случаются».

Он также говорит, что его тревожит то, как обвинения и новости о них в будущем повлияют на его сына, которому сейчас 10. Поиск по имени Амутави в интернете выдает его магшоты и множество статей о его деле. В то время как новости о его оправдании куда более редки.

Дело Амутави и тот ущерб, который оно причинило ему и его семье, не являются чем-то исключительным.

  ***

The Chicago Reader и Injustice Watch исследовали происхождение закона Иллинойса, то, как прокуроры используют его в округе Кук и как он влияет на жизнь обвиняемых. Наше исследование стало частью проекта по сбору судебных данных The Circuit, запущенному Injustice Watch и Better Government Association в партнерстве с гражданской технологической консалтинговой компанией DataMade. Мы изучили судебные записи и новостные сообщения, чтобы узнать об обвинениях и связаться с адвокатами, активистами и обвиняемыми. 

Анализ судебных данных округа Кук в проекте The Circuit показывает, что чернокожие мужчины составляют более двух третей обвиняемых по этому закону, а если учесть все гендеры, то число чернокожих людей достигнет 75 %.

Судебные данные показывают, что между 1990 и 2016 годами офис генерального прокурора округа Кук обвинил как минимум 60 человек в уголовно наказуемой передаче ВИЧ. Прокуратура сама считает, что это число ближе к 80 и расхождения могли возникнуть по множеству причин. В нашем анализе мы удалили имена и дела, которые представляются связанными или дублируются. В некоторых случаях, таких как с Амутави, информация могла быть закрыта, либо судимость могла быть снята.

Данные также показывают, что прокуратура присоединяет обвинение в передаче ВИЧ почти в 30 случаях обвинений в сексуальном насилии и изнасиловании с отягчающими обстоятельствами — это почти половина случаев передачи ВИЧ, которые мы нашли. Прокуратура обвинила 15 человек исключительно в уголовно наказуемой передаче ВИЧ, и половина из них была признана виновными. Как минимум 20 человек в округе были приговорены к уголовному наказанию за передачу ВИЧ, начиная с 1989 года.

Дело транс-женщины об «укусе» полицейских

Первым генеральным прокурором округа Кук, который предъявил обвинение в криминальной передаче ВИЧ, согласно закону, принятому в 1989 году, был демократ Сесил А. Парти. 

Судебные документы показывают, что Парти обвинил как минимум двух человек в соответствии с данным законом. Первым был чернокожий мужчина, обвиненный в 1990 году в изнасиловании, передаче ВИЧ и незаконном удержании. Он признал свою вину в последнем, и прокуратура отказалась от обвинений в деяниях, связанных с изнасилованием. Судья окружного суда Маргарет Стентон Макбрайд приговорила мужчину к году лишения свободы в 1991 году.

Тюрьма округа Кук, Чикако

Другое обвинение Парти было более громким и подтвердило опасения критиков закона по поводу его несправедливого применения. Дело началось с ареста в марте 1990 года Оливии Ст. Джон, черной трансгендерной женщины, который в газете Chicago Tribune назвали первым «делом о передаче СПИДа через укус».

Прокуратура утверждала, что Ст. Джон укусила и поцарапала двух офицеров полиции, когда они пытались завести ее в полицейское отделение на Норт-Сайд, после того, как она разбила окна машины, рассказывалось в статье. Представитель офиса прокурора штата, работавший в то время, рассказал газете, что прокуратура поддержала обвинения, но после медицинской экспертизы отказалась от них, так как не было доказано, что ВИЧ можно передать через слюну. Центры по контролю и профилактике заболеваний США сообщают, что передача ВИЧ через укус практически невозможна.

Судебные материалы по делу показывают, что изначально Ст. Джон обвинили в двух случаях инфицирования ВИЧ и четырех случаях побоев при отягчающих обстоятельствах. Ст. Джон признала вину в одном случае побоев в октябре 1990 года, и судья Говард Т. Севидж приговорил ее к трем годам лишения свободы. В протоколах судебных заседаний Ст. Джон описывают как мужчину, хотя статья в Tribune идентифицирует ее как женщину, однако в статье также используются определения и в мужском роде.

Очевидно, что Ст. Джон попала в мужскую тюрьму штата, несмотря на то, что была женщиной. American Civil Liberties Union в настоящее время судится с департаментом исполнения наказаний, утверждая, что учреждение не смогло позаботиться о транс-людях, оказавшихся в его ответственности. Статья в Tribune 1990 года о деле Ст. Джон также использует оскорбительный, устаревший, трансфобный язык для ее описания.

В статье 1990 года цитировали Билла Макмиллана, члена чикагского отделения ACT UP, исторической правозащитной группы, защищающей права людей с ВИЧ/СПИД. Он говорил, что арест Ст. Джон «был связан с расизмом, гомофобией и СПИД-паникой». Как известно, ACT UP добилась, чтобы правительство и общественность признали реальность вируса в первые годы кризиса СПИДа при президенте Рональде Рейгане. Низовое общественное движение ACT UP было создано в Нью-Йорке в 1987 году, за два года до того, как Иллинойс принял свой закон, криминализирующий передачу ВИЧ.

Макмиллан рассказал Reader и Injustice Watch, что такие дела, как дело Ст. Джонс, были очень распространены. Он говорит, что не винит Ст. Джонс за то, что она покусала и поцарапала офицеров.

 Макмиллан, который теперь живет в Палм-Спрингс, штат Калифорния, говорит, что ему поставили диагноз ВИЧ в 1983 году, когда вирус еще был известен как GRID (иммунодефицит, связанный с гомосексуальностью). Он утверждает, что закон о криминализации в Иллинойсе, как и в других штатах, возник в особенно сложные времена кризиса СПИДа, когда тысячи людей умирали во многом из-за того, что федеральное правительство предпочитало дать им погибнуть.

Прокуратура не смогла доказать, что Ст. Джон вообще могла передать вирус, царапаясь и плюясь в 1990 году. Но это не помешало округу Кук заводить новые дела против других людей, основанные на настолько же ненаучных положениях.

 В одном деле в декабре 2000 года мужчина, живущий с ВИЧ, был обвинен в том, что он, как показывают записи, предположительно, плюнул кровью в офицеров полиции во время ареста из-за семейной драки. В ноябре 2011 года полиция Ок-Парк обвинила мужчину в передаче ВИЧ после того, как он укусил офицера за палец во время ареста и прокусил кожу.

Многие дела связаны с бывшими любовниками, которые обращались в полицию по поводу сокрытия своими партнерами их ВИЧ-статуса.

В деле 1993 года женщина была обвинена в покушении на убийство и передаче ВИЧ, потому что она не сказала мужу, что живет с вирусом. Прокуратура объясняла обвинение в покушении на убийство в материалах суда тем, что предположительный риск заражения ее мужа ВИЧ «был явным шагом к совершению умышленного убийства».

Женщина и ее адвокат добивались отмены обвинения, утверждая, что закон неточен и нарушает ее процессуальные права. Ей в ходатайстве в итоге отказали, и она признала свою вину в передаче ВИЧ. В 1994 году судья округа Кук Ричард И. Невилл запретил ей заниматься незащищенным сексом в течение четырех лет после освобождения под залог.

 Позже выяснилось, что она нарушила условия залога, так как родила ребенка.

 Не так давно, в 2013 году, офицер полиции города Сисеро Джон Сэвидж, согласно сообщениям в прессе о его аресте, был обвинен прокуратурой округа Кук после того, как сексуальный партнер узнал, что у него ВИЧ, и позвонил в полицию. Но, как и Амутави, Сэвидж не рисковал передать вирус, говорят представители правозащитных групп, включая Lambda Legal, AIDS Foundation Chicago и ACLU Иллинойса.

Сэвидж на следущий год в конце концов признал свою вину в более мелком правонарушении. По словам активистов, прокуратура традиционно использует несколько обвинений, чтобы добиться осуждения, при этом обвинения, связанные с ВИЧ, часто не оспаривают. Chicago Tribune недавно сообщила, что Сэвидж по завершении дела в итоге покинул правоохранительные органы и штат Иллинойс. 

Но несмотря на то, что по всему округу были избраны более прогрессивные окружные прокуроры, у прокуратуры все еще нет мотивации выступать против закона или перестать обвинять людей в соответствии с ним, замечает Кенион Фэрроу, один из исполнительных директоров Partners for Dignity & Rights, ранее известной как National Economic and Social Rights Initiative.

Прокурорские амбиции

В округе Кук между прокурорами существуют различия в том, как часто они выдвигают обвинения, связанные с ВИЧ. Бывший прокурор штата О’Мэйлли выступал обвинителем в 19 делах с 1992 по 1996 год, в среднем около пяти дел в год. Его преемник, Дик Дивайн, выдвинул 24 обвинения с 1997 по 2008 год, в среднем — около двух дел в год. Анита Альварес выдвинула 16 обвинений с 2010 по 2016 год — около трех дел в год, что ближе к уровню О’Мэйлли.

Примерно за пять месяцев до того, как Аматави был обвинен, Альварес сделала в Windy City Times знаменательное на тот момент заявление, что закон штата о криминализации передачи ВИЧ «не имеет смысла, явно устарел и не согласуется с современной наукой». Но это не помешало ее офису выдвигать обвинения в соответствии с этим законом. 

Очередные обвинения офис Альварес выдвинул в марте 2016 года, через два месяца после этого заявления.

Амутави арестовали в октябре того же года. Эриксон, его адвокат, предполагает, что офис Альварес плохо расследовал обвинения в адрес Амутави перед арестом.

Как Амутави, так и его адвокат, утверждают, что главная обвинительница отлично знала о его статусе ВИЧ, когда сообщила о нем полиции, а других двух свидетельниц она нашла, просмотрев контакты в его телефоне.

Газетная статься о Пенни Пуллен, способствовавшей принятию диксриминационных законов. Один из них требовал, чтобы люди сдавали анализы на ВИЧ перед регистрацией брака.

Амутави был одним из последних людей, которых, по словам представителей власти округа Кук, обвинили по данному закону. История возникновения этого акта, который был принят в 1989 году, на пике эпидемии ВИЧ/СПИДа в США и развернувшейся паники, важна для понимания происходящего и отражает особенности закона.

 Всего за два года до того, как бывшая представительница штата Иллинойс Пенни Пуллен, республиканка из Парк-Ридж, предложила принять закон о криминализации, президент Рональд Рейган включил ее в Президентскую комиссию по ВИЧ/СПИДу.

Консерватор Пуллен и скандальные законопроекты

Пуллен была впервые избрана в 1977 году, чтобы представлять 55-й регион, в который входят пригороды к северу и западу от Чикаго, включая Дес-Плейнс, Парк-Ридж и часть Найлса. Она провела 16 лет в палате представителей Иллинойса, постепенно сделав карьеру заместителя лидера меньшинства, и прославилась в Спрингфилде, поддержав много противоречивых законов, связанных с ВИЧ/СПИДом.

Один из таких законопроектов ненадолго стал законом, принятым в 1987 году, который требовал, чтобы люди сдавали анализы на ВИЧ перед регистрацией брака. Закон вызвал возмущение по всей стране и продержался 21 месяц прежде, чем его отменило законодательное собрание штата в сентябре 1989 года.

Закон Иллинойса о криминализации возник в особенно тяжелый период кризиса ВИЧ/СПИД в США. За два года до того, как закон штата № 1871 был принят, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США одобрило токсичный препарат азидотимидин, изначально неудачную попытку лечить рак, в качестве первого средства от ВИЧ/СПИДа. Согласно Министерству здравоохранения США, к тому моменту, как закон Иллинойса вступил в силу, в стране было около 100 000 зарегистрированных случаев СПИДа.

Законодательные органы штата в итоге представили две версии закона о криминализации (от палаты представителей и от сената), но последний был отклонен за избыточность. Хотя законы и собрали в то время значительную поддержку, судя по протоколам заседаний, у них были и непримиримые противники. Одним из самых громких критиков был демократ Эллис Б. Левин. 

Занимавший в то время должность представителя Эд Петка также выступил в поддержку версии сената. Во время своего выступления Петка обрисовал сенсационные картины гомосексуальных мужчин с ВИЧ, которые кусают полицейских во время арестов, и заявил, что слышал такие истории от своего знакомого полицейского в Чикаго.

Пуллен также была связана с влиятельной American Legislative Exchange Council (ALEC) — ультраконсервативной некоммерческой организацией законодателей и бизнесменов, которые рассылали модельные законодательные акты в правительства штатов по всей стране. Также она была в комиссии Рейгана по СПИДу. Как писал Тревор Хоппе в своей книге 2017 года Punishing Disease: HIV and the Criminalization of Sickness, Пуллен использовала свою роль в ALEC, в частности, чтобы распространять свое влияние на политику в отношении СПИДа.

По словам Хоппе, в том же году, когда Пуллен предложила закон штата № 1871, ALEC издала доклад по политике в области СПИДа. Доклад включал модельное законодательство по вопросам государственного образования, уведомления партнеров, обязательной диагностики заключенных и криминализации ВИЧ.

Хоппе обнаружил, что версия закона о криминализации ВИЧ была у этой организации почти идентична законопроекту Пуллен в Иллинойсе и была впервые предложена Пуллен во время выступления перед рабочей группой ALEC по СПИДу.

«Красота закона в глазах смотрящего»

 Но влияние закона Иллинойса распространялось не только на ALEC. Хоппе писал, что законодатели в Неваде обратились к закону штата № 1871, когда составляли собственный. Законодатели Аляски также советовались с политиками в Иллинойсе, когда выдвигали идентичный акт.

Верховный суд Иллинойса в начале 1994 года признал закон соответствующим Конституции. Американская ассоциация общественного здравоохранения, Ассоциация общественного здравоохранения Иллинойса и отдельно AIDS Legal Council представляли записки по данному делу, призывая Верховный суд штата отменить закон как неконституционный.

Но в решении, вынесенном в январе 1994 года, бывший судья Джеймс Д. Хайпле (умер недавно в этом году) разгромил утверждения о том, что закон был неточным и нарушал права двух подзащитных на свободу слова и собраний. Хайпле, республиканец, служил в Верховном суде Иллинойса десять лет, с 1990 года.

В 2012 году законодательное собрание Иллинойса изменило закон о криминализации, указав в нем на необходимость установления наличия умысла на передачу инфекции, в попытках умиротворить активистов, выступающих за реформу. 

Но такие критики, как Дэвис, директор стратегического направления AIDS Foundation Чикаго, говорит, что изменение мало чем улучшило закон из-за сложности доказывания умысла. И сегодня, более чем через 30 лет после представления закона Пуллен в Иллинойсе, прокуроры штата все продолжают по нему заводить дела.

Кто отстаивает права людей с ВИЧ

По данным на июль 2021 года в 28 штатах США действовали уголовные законы, касающиеся ВИЧ, и в восьми штатах существовала возможность применить соответствующее наказание. Кроме того, в 25 штатах использовались общие уголовные законы для преследования людей, живущих с ВИЧ. Скотт Шоттс, директор некоммерческого правозащитного проекта Lambda Legal, противостоял нескольким попыткам криминализации ВИЧ в стране.

В 2012 году он помог выиграть дело в Верховном суде Нью-Йорка, доказав, что слюна мужчины, живущего с ВИЧ, не является «опасным инструментом». Решение помогло оправдать Дэвида Планкетта, обвиненного в нападении с отягчающими обстоятельствами за то, что он укусил офицера полиции. На момент своего освобождения он уже провел в местах лишения свободы пять лет из десяти, к которым его приговорили.

В 2014 году Шоттс помог оправдать Ника Роудса, которого приговорили к 25 годам заключения в тюрьме Айовы в 2008 году за то, что он не раскрыл свой ВИЧ-статус сексуальному партнеру, хотя они и занимались защищенным сексом. Также, в порядке наказания, его внесли в реестр сексуальных преступников. После того, как приговор Роудса сократили до условного срока, Шоттс занялся его делом и успешно добился отмены приговора.

Шоттс спешит добавить, что помимо законов, непосредственно связанных с ВИЧ, люди, живущие с ВИЧ, также часто обвиняются по общим уголовным законам, как было и с Планкеттом. Это, отмечает Шоттс, делает отмену специализированных законов менее эффективной, если данные усилия не затронут уголовное законодательство в целом.

Шоттс объясняет, что не только сами обвинения, но и связанное с ними внимание могут приносить вред. В отличие от того времени, когда принимались законы, новости о современных обвинениях навсегда остаются в интернете, так же как и магшоты, и порой конфиденциальная медицинская информация.

Когда СМИ обозревают подобные дела, подзащитных часто описывают как злобных распространителей инфекции, а не как тех, кем они часто являются, — жертвами стигмы и обстоятельств, чья когда-то личная медицинская информация стала теперь всем доступна.

 Фэрроу из Partners for Dignity & Right говорит, что видит, как подобные статьи выходят на государственный уровень не реже, чем раз в неделю.

Тами Хот — управляющий директор Sero Project, цель которого добиться декриминализации ВИЧ по всей стране. Она говорит, что ее покойный муж, которому поставили диагноз СПИД в 1993 году, был вынужден бороться со страхом того, что семья заставит ее обвинить его согласно измененному с тех пор закону Айовы о криминализации. В конце концов, по ее словам, это привело его к нервному срыву.

Хот живет с ВИЧ больше 27 лет и говорит, что ее покойный муж в итоге умер от пневмонии, отказа почек и осложнений, связанных со СПИДом. Но она отмечает, что другие причины его смерти — такие как стигма, стыд и страх, — куда сложнее диагностировать.

 Хот выступала перед законодательным собранием Айовы в 2013 и 2014 годах и помогала изменять закон Айовы о ВИЧ. В 2014 году Айова обновила его, удалив норму о 25-летнем сроке лишения свободы, и допустила использование ступенчатой шкалы санкций, включая возможность классификации как преступления и как проступка, в зависимости от ситуации. Хот говорит, что она знает о ситуациях, когда законы о криминализации использовались, чтобы удерживать людей, живущих с ВИЧ, в насильственных отношениях.

Еще несколько штатов, помимо Айовы, изменили свои законы о криминализации различным образом. Недавно Вирджиния обновила свой закон, в котором теперь требуются более убедительные доказательства умысла и реальной передачи вируса. Тем не менее закон все равно квалифицирует это деяние как преступление под названием «насильственные действия сексуального характера, сопряженные с инфицированием».

 В конце 2018 года Мичиган обновил свой закон о раскрытии информации о ВИЧ, сделав исключение для людей, живущих с ВИЧ, которые получают лечение и подавили инфекцию. В 2017 году Калифорния перевела аналогичное деяние из преступлений в проступки и сократила возможный срок лишения свободы с 3–8 лет до шести месяцев. В Колорадо в 2016 году отменили два из таких законов и существенно изменили третий.

Фэрроу из Partners for Dignity & Rights особенно критично относится к реформам, которые исключают из субъектов преступления только тех, чья вирусная нагрузка подавлена, указывая на существенное неравноправие в здравоохранении США.

В Иллинойсе вопрос отмены закона штата о криминализации лежит на столе у губернатора.

 ***

Еще недавно магшот Амутави было первым, что появлялось при поиске его имени в интернете. Но некоторые новостные сайты, включая Chicago Tribune, начали предлагать людям возможность обратиться с просьбой удалить их магшоты, наконец осознав вред, который причиняет их публикация вне контекста. После того как авторы этой статьи услышали в начале этого года о предложении Tribune, они настояли, чтобы Амутави обратился к изданию. С тех пор его магшот удалили с сайта Tribune. Но статьи об обвинениях в его адрес сохранились, опять-таки ограничивая его возможность оставить эту историю в прошлом. Однако, если группе законодателей удастся продвинуть свою идею, больше никаких обвинений в соответствии с этим законом не появится

В феврале 2021 года сенатор штата Иллинойс Роберт Питерс, демократ, поддержал законопроект об изменении уголовного кодекса 2012 года, чтобы полностью отменить закон о криминализации и изменить другие законы, связанные с ВИЧ. Законопроект уже преодолел обе палаты Генеральной ассамблеи Иллинойса и ожидает подписи губернатора.

В интервью с Reader и Injustice Watch Питерс говорит, что он захотел внести законопроект после того, как к нему обратились активисты из HIV Action Alliance, коалиции, созданной в июне 2019 года с целью прекратить криминализацию ВИЧ в штате. Он назвал этот закон и другие подобные ему сочетанием расизма в отношении черных людей и «гей-паники».

До того, как HIV Action Alliance Иллинойса высказался публично, его члены в марте 2019 года отправили письмо генеральному прокурору Кваме Раулю, попросив его издать официальное письменное мнение об интерпретации закона, чтобы уточнить необходимость доказывания особого умысла на передачу ВИЧ.

 С тех пор, как Питерс представил свой законопроект, десятки законодателей, включая недавно назначенного Майка Симмонса, первого открытого гея среди сенаторов Иллинойса, поддержали его. Питерс говорит, что он надеется, что губернатор подпишет закон, и, в частности, благодарит чернокожих и квир-активистов, которые возглавили движение против изначального закона о криминализации. Но он признает, что даже теперь, спустя десятилетия после начала борьбы с ВИЧ/СПИД, у прогресса есть свои пределы.

Но даже если закон Питерса вступит в силу, облегчение, которое испытают люди, обвиненные ранее, такие, как Амутави, будет неполным. Он потерял успешную карьеру, а его имя, лицо и ВИЧ-статус стали известны по всей стране. Это событие наложило неизгладимый отпечаток на него и его семью.

Но несмотря на все, что он перенес, Амутави смотрит вперед с оптимизмом. На вопрос, что бы он хотел сказать женщине, которая выдвинула обвинения в его адрес, он сказал: «Она не смогла меня похоронить, она сделала меня сильнее».

ИСТОЧНИК