Побывав несколько дней в Кишиневе, Анастасия Марчук – финансовый директор Всеукраинской сети ЛЖВ, – успела дать экспертную оценку нашей работы, помогла разобраться с внутренним устройством нашей организации и на прощанье дала интервью.
Настя, расскажите, пожалуйста, какова была цель вашего визита в нашу организацию?
Предоставить техническую помощь, чтобы укрепить организационный потенциал. Для этого мы вместе пересмотрели ваши существующие правила, политики и процедуры, и уже начали процесс их видоизменения так, чтобы они соответствовали требованиям международных доноров. Таким образом, ваша организация сможет в перспективе напрямую получать средства от Глобального Фонда.
Насколько я поняла, в ближайшее время появится готовый документ, который будет подробно описывать основные принципы работы «Позитивной Инициативы»?
Именно так. Мой двухдневный визит носил скорее ознакомительный характер, нацеленный на то, чтобы почувствовать обстановку в организации, понять запрос, существующие проблемы. К концу сентября будет разработано и утверждено финальное согласованное руководство по операциям, так же будет разработан справочник сотрудника, описывающий основные функции и обязанности членов команды.
Настя, можете назвать плюсы и минусы в «Позитивной Инициативе»?
Мне импонирует тот факт, что у вас активистская организация и у членов команды есть живой интерес к проблеме и к тому, как ее решить.
Из минусов я бы выделила следующее: вы позиционируется себя как пациентская организация, вместе с тем вашими членами являются юридические лица. То есть в моем понимании если это пациентская организация, то и членами должны быть пациенты.
Дельное замечание. А чего нам не хватает, с вашей точки зрения?
Людей вам не хватает. Если взять требования, которые предъявляют крупные доноры, то там почти всегда большое количество сотрудников. В вашем случае команду необходимо расширять не просто ради галочки. Вам это поможет увеличить эффективность деятельности и выйти на новые ступени развития, в том числе новых доноров и новое финансирование, потому что когда организация соответствует определенным международным критериям, к ней совсем по-другому относятся и в этом смысле можно говорить и совсем других горизонтах деятельности.
Раз уже мы заговорили про финансирование. Можете дать совет как нам при минимальном количестве денег тратить их максимально эффективно?
Если говорить о клиентском направлении, очень важно четко знать потребности своего клиента, чтобы тратить деньги не на то, как нам кажется ему нужно, а на то, что ему действительно необходимо. Если речь о мероприятиях, акциях – тут я как финансист выступаю за рачительное и хозяйственное использование средств. То есть отношение к деньгам должно быть «как к своим», в хорошем понимании этого слова. Грубо говоря, проводя ту или иную закупку, надо задаться вопросом – купил бы ты за свои деньги эту вещь?
Многие НПО сталкиваются со следующей ситуацией: по правилам при закупке чего-либо мы должны всегда выбирать самый дешевый вариант, будь то услуга или вещь. Всегда ли это правило оправдано?
Не всегда конечно. Очень важно во время проведения закупок четко прописывать технические требования. И при выборе сначала оценивать техническое соответствие, а потом уже сравнивать цену. И если по каким-то причинам цена оказывается не самой низкой, при этом качество самое лучшее – надо выбирать вариант с лучшим качеством и затем обосновывать выбор перед донором.
То есть, с донором можно поспорить?
С донором всегда нужно спорить. Мой опыт показывает, что свое мнение необходимо отстаивать всегда и донор готов идти на встречу, если это обосновано.
Бюджет организации, в которой вы являетесь финансовыми директором, составляет 20 миллионов евро в год. Расскажите, пожалуйста, на что тратятся эти деньги?
Практически 90% этих средств идут на закупку АРВ-препаратов и тестов на вирусную нагрузку и количество СД4 клеток. На Украине лечение и диагностика людей, живущих с ВИЧ, частично финансируется из государственного бюджета, и частично донорами. Поскольку в стране уже несколько лет сложная политическая и экономическая ситуация, денег на выполнение этих обязательств у государства не хватает. Сегодня мы ведем адвокационную деятельность на самом высоком уровне для того, чтобы государство все-таки свои обязательства выполняло в полной мере.
Как вы узнаете, сколько именно препаратов необходимо закупить?
От государства формируется потребность, то есть специалисты на уровне каждого кабинета по выдаче АРВ считают, сколько у них пациентов, делают прогноз на тех, кто только начнет лечение и все эти данные передают в Украинский центр по борьбе со СПИДом. Там все эти цифры анализируют и формируют для нас заявку на закупку. Когда мы закупаем, уже развозим препараты отдельно в каждый кабинет.
А в оккупированные территории как вы все это развозите?
Тяжело, были моменты, когда наши ребята возили лекарства в клетчатых сумках поездами, перекладными, как угодно. Почему в клетчатых? Чтобы боевики ничего не заподозрили, они же крайне нехорошо реагируют на лекарства, могут заподозрить неладное. Территории, на которых ведутся военные действия, остаются изолированными. Люди учатся выживать, и наши пациенты тоже учатся приспосабливаться. Ребята, которые реализуют проекты в том же Донецке, рассказывают, что у них увеличилось количество клиентов, потому что людям страшно, непонятно как жить дальше, им необходимо сообщество, какое-то место, где можно почувствовать себя в безопасности, хотя бы на вечер.
Возвращаясь к вашему миллионному финансированию. Какая часть этих денег идет на адвокацию, я имею ввиду различные акции, пикеты?
Достаточно небольшая. Адвокация – это работа головой, это идея. Ведь для того, чтобы ваш месседж попал в СМИ, должна быть какая-то яркая зацепка, и ее нужно просто придумать, чтобы она привлекла внимание.
Развиваете ли вы в вашей сети социальную благотворительность? Мы, например, уже устали голову ломать, как еще привлечь бизнес-партнеров, чтобы они тоже принимали участие в помощи людям, живущим с ВИЧ.
Это достаточно непросто, у нас же своеобразное проклятие двадцатимиллионного бюджета. Люди как рассуждают: «У вас уже есть 20 миллионов, зачем вам еще мои копейки?». Для обычного человека невдомек, что каждый евро прописан в бюджете на совсем другую деятельность. На Украине есть фонды, которые работают именно на адресную помощь, она распоряжаются частными деньгами крупных бизнесменов. Поэтому в большинстве случае мы перенаправляем людей в такие организации.
Настя, скажите, пожалуйста, насколько важно, чтобы руководитель организации был хорошим менеджером?
Очень важно! Одна из главных составляющих успеха организации – это желание и стремление руководителя понимать какие-то основополагающие вещи. Скажу со своей точки зрения, если руководитель интересуется тем, чем занимается его бухгалтер, эта организация жизнеспособна. Если он говорит: «Я в финансах ничего не понимаю, и поэтому вообще не буду этим заниматься» – это риски. Доходить до микро-менеджмента тоже не надо. Доверие сотрудникам – очень важная составляющая. Но чувствовать организацию в каждой сфере руководитель обязан.
Что вы думаете о так называемой стерильности в документах. Она должна быть в работе НПО?
Конечно. Мы же распоряжаемся публичными деньгами и наша задача показать прозрачность использования этих денег и эффективность этого. Поэтому в нашей организации мы большие приверженцы аудита. Мы его проводим каждый год. В этом году его провела крупная международная компания. Это полезно для нас, мы много каких-то новых усовершенствований обнаруживаем в ходе аудита. А во-вторых, – это репутация, то есть, таким образом мы показываем что нас проверили и у нас все в порядке.
Перед нашим интервью я просмотрела сайт вашей организации и в разделе «Команда» не нашла ни одного социального или аутрич-работника, тех же психологов. Зато там было множество юристов, бухгалтеров, специалистов по мониторингу и т.д. Почему так?
Мы не занимаемся предоставлением услуг напрямую, мы что-то типа головного офиса.Всеукраинская сеть ЛЖВ предоставляет гранты и суб-гранты организациям в регионах, в других городах. И вот они как раз и занимаются непосредственным предоставлением услуг клиентам. Наша задача работать на национальном уровне: разрабатывать новые механизмы, обеспечивать адвокацию, искать средства для дополнительного финансирования.
Как вообще у вас с фандрайзингом обстоят дела?
Практически 10 лет Глобальный Фонд является нашим основным донором, но скажем так если смотреть по объему финансирования, с Глобальным Фондом никто и не может конкурировать. И все же у нас есть проекты с другими донорами. Например, с USAID у нас большой проект по преодолению стигмы среди медицинских работников. Очень мне нравится проект, который финансирует CDC (Centers for Disease Control and Prevention). Они дали нам средства на разработку электронной системы учета пациентов с ВИЧ. Это такая электронная амбулаторная карта, то есть врач вбивает код и видит всю информацию о пациенте. Этот проект уже пилотируется в нескольких медицинских учреждениях. Надеюсь, осенью он уже будет по всей стране. Мы все время пишем новые проекты, у нас постоянно появляются новые идеи.
Хорошо, а какой процент из того что вы пишите – срабатывает?
Из всех проектов, финансирование получают примерно половина. Тут очень срабатывает авторитет и репутация организации. Большинство фондов нас знают и понимают эффективность нашей организации без лишних доказательств.
А вот когда где-то в СМИ появляется обвинение в транжирстве, как вы на это реагируете?
Как правило, такие статьи обычно заказные. Ведь если сравнивать цены, по которым мы закупаем медицинские препараты и по которым закупает государство, четко виден истинный интерес, понимаете? Когда выходит какая-то очередная утка, мы просто собираемся и смеемся над ней.
Вся эта бесконечная смена власти вас в организации не напрягает?
Мы привыкли.
Вы к каждому новому министру ходите на поклон?
Да, мы считаем необходимым сообщать им о своем существовании, что мы важный игрок в сфере ВИЧ/СПИДа. И что мы готовы нормально сотрудничать, добиваться общих целей.
Как вы считаете, государство должно вам помогать или хотя бы не мешать?
В нормальных странах НПО должны помогать государству, это непосредственная роль неправительственных организаций. Но в нашем случае – пускай хотя бы не мешают.
У вас команде более 100 человек, для чего вы каждый день приходите на работу?
Чтобы каждый ВИЧ-позитивный человек в Украине получал ту помощь и лечение, которые ему необходимы. Это наша цель и мы на это работаем, каждый день.