Когда-то мы сидели за одной партой и писали друг другу глупые записки. Сегодня мы сидим в кафе и я записываю на диктофон его историю зависимости. Я благодарна ему за смелость и прямоту. И очень надеюсь, что в его рассказе кто-нибудь увидит себя.

– Я помню момент обратного отсчета, когда от меня отвернулись абсолютно все: близкие, родители, друзья. Моя мама поменяла замки в нашей квартире, потому что просто не хотела больше терпеть все мои выходки, я же тогда был законченным наркоманом, еще и с ВИЧ. Из-за сильных осложнений я попал в больницу, у меня начали выпадать волосы, не спадала высокая температура, все как обычно бывает в таких случаях. А ещё недавно я был одним из самых крутых торговцев героином и кокаином. Ты представляешь, в какой я был «торбе»? Против меня в один момент ополчились все мусора и блатные. Я прекрасно понимал, что если останусь и дальше в этом городе, то либо меня посадят, либо найдут.

И в этот момент ты плюнул на все и уехал, куда?

В Астрахань, в реабилитационный центр «Жизнь».

Чем он отличается от нашей терапевтической общины?

Всем, там нет 12-шаговой программы, там есть только библия, Бог и постоянное, пристальное наблюдение за тобой, выискивание любой оплошности, реабилитация ведь бесплатная.

Там тяжелее?

Да, там трудотерапия: копаешь, роешь, сажаешь картошку, строишь дома для новых постояльцев центра. Центр расположен на острове «Ямана» на Волге, в радиусе нескольких километров никто не живет, ни души.

Ты что-то привез в себе оттуда?

Привез – Бога, принципы, переоценку ценностей.

Наказания были?

Да, там очень строгая дисциплина. Например, «кашаин» – эта трёхразовое питание в виде каши на воде с ложкой жареного лука. Или, например, ты что-то не то сделал, тебе за это наказание – после 11 вечера, когда все ложатся спать, ты идешь пилить дрова в -28, пилой «Дружба 1» с двумя концами. Как только ты туда поступаешь, на тебя вешают кучу обязанностей, ответственности, сотни правил, тебя все время держат в рамках, за тобой все время наблюдают, ты становишься частью общей массы. Но я очень люблю это место, если бы сейчас была возможность, поехал бы туда, но перелет очень дорогой.

Стоп, зачем все это терпеть, если можно в любой момент уйти?

Можно, только для этого надо иметь 1000 долларов на перелет домой, это во-первых. Во-вторых, да, тебя на лодке переправят на ближайший берег, но оттуда до населенного пункта Камызяки 60 км пешком. Кругом бегают табунами дикие лошади и коровы, мало того, там рядом еще и Афганистан. По приезду я услышал разговор мамы одного подопечного, который вот так вот просто ушел из центра, его переправили на берег, он шел по дороге, мимо проезжала «копейка» с дагестанцами, его туда затолкали и повезли в плен, на кирпичный завод в Афганистане, паспорт забрали и все. Это страшно.

Ты уехал в 22 года. Сколько времени прошло с момента, когда ты первый раз попробовал наркотики, до…

Какие наркотики?

А с чего все начиналось?

С сигарет в школе, когда курили на большой перемене за воротами школы, ты же помнишь это время. У меня тогда появилось что-то, благодаря чему я мог казаться крутым, похожим на старшеклассников. Потом пошло пиво, крепкий алкоголь, девчонки, началась шмаль. Все это совпало с уходом моего отца из семьи. Когда у тебя не остается авторитета, ты начинаешь искать этот авторитет в других местах.

Слушай, я очень хорошо помню, что в какой-то момент ты просто перестал ходить в школу и мы тебя потеряли. В тот момент ты свернул не туда?

Да, мне было 12 или 13 лет. У меня тогда начались проблемы со старшеклассниками. Мало того, у меня тогда появилась девочка, которой было 23 года, представляешь? Я начал с ней жить, хотя сам же ребенком был. Тогда мне стала не интересна школа и я окунулся с головой в новую жизнь.

Когда ты понял, что больше не вернешься обратно?

Когда начал воровать. А воровать я начал, потому что попал в компанию, в которой так было принято.

Что вы воровали?

Да все, что стоит денег. У нас была очень крутая по тем временам компания, в которой вертелось много денег, большинство из них – добытые незаконно. И все это было настолько безнаказанно, что казалось чем-то в порядке вещей.

Ты бы хотел стереть какой-то эпизод из твоей прошлой жизни?

Зачем? Это мой опыт.

Можешь рассказать, как ты ввязался в торговлю наркотиками?

Очень просто, я был в системе, мне предложили, я согласился, это приносило огромный доход.

Хорошо, сколько стоил тогда грамм героина?

100 евро, это если брать с рук. Моя доза в день было 1,5 грамма героина и полграмма кокаина. То есть мне надо было 250 долларов в день только на наркотик (если покупать). Сама понимаешь, что я не мог заработать на такую дозу честным путем, именно поэтому я стал торговать наркотиками.

Расскажи про саму систему торговли наркотиками, откуда их к нам привозят?

Одесса, Румыния, Италия – смотря что. Нам привозил один турок из Одессы героин, он глотал огромную кишку со всем этим и спокойно пересекал границу. А кокаин из Италии перевозят в обычных посылках, их же никто не проверяет.

Как войти в эту систему?

Все просто – сначала ты начинаешь потреблять, знакомишься с авторитетными людьми, со временем тебе могут предложить заниматься этим, но только в том случае, если ты покажешь себя с хорошей стороны. Потом говоришь своим же: «Ребята, я могу помочь вам достать, у меня есть концы». Нельзя говорить: «Я торгую», потому что тебя сдадут в тот же день.

Есть ли понятие качественного и некачественного наркотика и как это определить?

Конечно, определяешь только после того, как сам пробуешь.

Хорошо, как происходит процесс передачи партии наркотиков?

Тебе просто звонят и говорят, где оставили пакет: это мог быть почтовый ящик в подъезде, яма у какого-то дерева, все что угодно. Много раз меня кидали, много раз я кидал, были и погони, были и драки, много обысков, все было.

Сколько времени ты был торговцем?

Четыре года.

Что происходило в этот момент с твоей семьей?

На тот момент я продолжал жить с мамой, но параллельно жил с девушкой, это было безопасно. Потому что если бы я жил один, они бы могли зайти ко мне и сделать со мной все что у годно, хоть распилить меня и об этом никто бы не узнал. Моя мама, в принципе, ничего не делала, но знала, что у меня проблемы, я этого никогда не скрывал, она даже знала, что я торгую, к нам домой постоянно вламывались люди с обыском, это все было похоже на остросюжетное кино. В общем, она ничего не могла сделать, потому что я слишком глубоко в этом погряз. Когда твой сын ходит с пистолетом подмышкой и каждые три дня меняет телефон, ты за него, конечно, переживаешь, но сделать ничего не можешь.

Все это время ты потреблял день в день?

Да, с 14 это были инъекционные наркотики.

Ты помнишь свой первый укол?

Это было у моего друга дома, я был сильно пьяный, все было как в тумане. Мне было очень плохо, а после того как меня укололи, я отрезвел и мне стало хорошо от того, что мне больше не плохо. Не могу этого объяснить.

Ты можешь объяснить, почему ты стал потреблять?

Все просто, когда у человека что-то происходит в жизни, а тем более маленького, подрастающего человека, да даже взрослого, – когда происходит какой-то надлом и появляется внутри небольшая пустота, ее надо чем-то заполнить. Наркотиками, например.

В твоем случае, этой пустотой был уход отца из семьи?

Может быть. Сейчас мы хорошо общаемся, да мы и раньше общались, по-другому, но общались. Знаешь, я помню как после инъекции я садился, закуривал и говорил своему другу «Слушай, если бы я знал, что мой сын в эту секунду где-то далеко, колется, я бы приехал в тот же день и, как минимум, переломал бы ему руки, чтобы он не смог больше этого делать».

Многие люди, у которых я брала интервью говорят одно и то же – сначала наркотики приносят кайф, а потом они нужны для того, чтобы быть тем, кем ты был до начала потребления, то есть, чтобы не чувствовать ломок.

Не верь им, наркотики всегда приносят кайф, а ломки можно пережить. Просто со временем кайф меняется, но именно кайф – это то, ради чего люди начинают потреблять и потребляют, потому что во время кайфа…ты все равно не поймешь.

Ты можешь вспомнить, когда появился ВИЧ?

Перед реабилитацией, мне было 22 года. Я тогда просто сдал плановый анализ. Это был период, когда я уже начал решать проблему зависимости, я стал пить метадон, и все время искал какой-то выход.

Как ты узнал о статусе?

Как и все, мне сказал врач, помню, что после этого я вышел на улицу, позвонил маме и громко кричал в трубку: «Мама, у меня ВИЧ!», и плакал.

Правда, что когда ты пришел домой, тебе выделили отдельную посуду, полотенце и т.д.?

Да, но знаешь, мне хочется верить, что все это делалось от незнания и просто чтобы защитить маленького ребенка моей сестры, которая жила тогда с нами. Я хочу так думать.

Когда ситуация поменялась?

Полтора года назад, когда я приехал после второй реабилитации. Я ведь сорвался после Астрахани, уехал в Фалешты на вторую реабилитацию. И вот когда я приехал домой, отношение поменялось в корне.

Когда ты начал пить АРВ?

Так же, полтора года назад, когда у меня началась стадия, близкая к СПИДу – у меня очень сильно упал иммунитет. Просыпаясь утром, я не мог встать с постели, температура 39, началась жуткая астма в острой форме, я тогда не мог жить без ингалятора. Еще у меня начался цирроз печени, что со мной только не делали, ничего не помогало. У меня была высокая вирусная нагрузка и когда я, наконец, лег в больницу, мне назначили АРВ.

Сейчас как часто ты вспоминаешь о том, что у тебя ВИЧ?

Только когда меня спрашивают об этом. Я вообще себя не ассоциирую с людьми, которые живут с ВИЧ. Первое декабря – это не мой день, потому что я не придаю этому такого огромного значения. Для меня это не проблема, я пью таблетки, они мне помогли, я здоровый парень, у меня иммунитет 1000!

Ты когда-нибудь ощущал на себе дискриминацию?

Ощущал, конечно. Когда-то я проводил инфосессии на тему ВИЧ и по сценарию открывал свой статус в конце. И знаешь, некоторые плакали, некоторые подходили, чтобы обнять, но были и те, которые отворачивалась.

Никогда не хотел избавиться от ВИЧ раз и навсегда?

Ничего в этой жизни не происходит зря. ВИЧ сделал меня сильнее, ответственнее, он не дает мне расслабляться. Знаешь, я долгое время приходил к парализованному парню, который прикован к постели, я помогал ему чем мог, менял памперсы, разговаривал, обедал, убирал, возил в больницу. Я оттуда улетал на крыльях, потому что, слава Богу, что мы с тобой можем ходить, говорить, пить чай сами, без посторонней помощи, у нас семьи, мы сидим в этом кафе – это такое наполнение жизни! ВИЧ – это часть меня и я его никому не отдам. Я здоров, счастлив, я уже полтора года не был у врачей, некоторые люди у которых нет ВИЧ, болеют чаще и тяжелее, чем я. У меня любимая невеста, которая любит меня.

Как ты видишь себя через пять лет?

В своем бизнесе, сразу оговорюсь, что достаток мне нужен для того, чтобы больше быть в служении Богу и людям. И конечно же я представляю себя в большом, уютном доме, в котором бегают дети, кошки, собаки и моя любимая жена, которая за всем этим следит. Каждые выходные я буду собирать у себя много-много друзей, мы будем сидеть на полу на таких восточных подушках, пить травяной чай, есть сладости и рассказывать друг-другу что-то хорошее.

От автора: в данной статье мы не пропагандируем наркотики, преступность или не здоровый образ жизни, мы публикуем ее исключительно в ознакомительных целях.

 

Записала Елена Держанская