Глеб живёт с ВИЧ с 1998 года. Уехал из России в марте прошлого года. Сейчас он в Грузии, но планирует двинуться дальше. Глеб поделился с Life4me.plus своей историй и рассказал о том, как ему живётся заграницей.
- Я хочу уехать в Аргентину. Грузия, безусловно, прекрасна, и мне грустно будет расставаться со всеми друзьями, но здесь у меня нет никаких перспектив. Вид на жительство получить практически невозможно.
Обо мне
Около 20 лет с перерывами я употреблял опиаты. В какой-то момент с помощью групп взаимопомощи мне удалось справиться с наркозависимостью - уже 7 лет чистый. Всё это время я умудрялся жить обычной жизнью: выходил самостоятельно на ремиссии, по году-два не употреблял, работал, был женат. Не могу сказать, что это был какой-то деструктивный брак: нормально жили, нормально расстались, продолжали дружить. Но она после нашего расставания ушла в активное употребление и в итоге погибла от ВИЧ-инфекции, потому что не лечилась. У жены была своя форма ВИЧ-диссиденства. Она стояла на учёте, но не ходила сдавать анализы и получать терапию, боялась ложного диагноза туберкулёза и придумала себе, что у неё прекрасный иммунитет из-за употребления спортивного питания. Я, к сожалению, повлиять на это не смог.
После того как мы расстались, я начал выстраивать бизнес в интернете, после чего открыл своё рекламное агентство. У меня в штате сейчас трудятся люди с ВИЧ, бывшие наркозависимые и заключённые, то есть «маргинализированные» в глазах общества люди, которым иногда бывает сложно устроиться на работу. А у меня они работают без проблем и нормально зарабатывают.
Ещё я политактивист. Когда вернулся «в чистоту», вернулся и в активизм. Я был помощником одного оппозиционного политика и координатором оппозиционного движения.
Почему уехал
Собираться в эмиграцию я стал после очередных «неудачных» выборов. Я, конечно, в первых эшелонах не стоял, но являлся по факту удобной мишенью. Бывший наркоман с судимостью – решить со мной вопрос проблем не составит. Кроме этого, я не стал рисковать своей свободой ещё и из-за проблем со здоровьем – у меня было 1,5 инфаркта. Я бы там не выжил.
Я выбирал между Аргентиной и Грузией. Решил, что поеду в Грузию, потому что здесь были друзья. По факту я приехал на всё готовое, поселился у друга. Уехал в марте прошлого года – купил билеты сразу, как только сделал новый загранпаспорт. С третьей попытки мне удалось всё-таки отбыть, так как два первых рейса авиакомпании отменили.
И вот уже год я живу в Грузии. Очень рад тому, что приехал именно сюда – здесь огромное количество замечательных людей, близких по духу и интересам.
Личная жизнь
Есть жена, она тоже живёт с ВИЧ. Вирусная нагрузка у меня неопределяемая.
Терапия и лечение
Собираясь в поездку, я взял терапию почти на 7 месяцев. Когда она закончилась, пошёл в местный СПИД-центр и получил таблетки там.
Я нахожусь на платном медицинском обслуживании: посещение врача мне обходится в небольшую сумму, а терапия – бесплатно.
А вот анализы, конечно, здесь дорогие, особенно на вирусную нагрузку. У меня была возможность проходить обследование в Грузии и пересылать результаты в российский СПИД-центр, чтобы через доверенное лицо получать там терапию. Но, во-первых, это обойдётся в круглую сумму. А, во-вторых, мне, скорее всего, не удастся сделать здесь все анализы, которые необходимы.
Ехать в Россию за терапией я не хочу. Уголовных дел на меня, конечно, никаких нет, но мало ли… Короче, лучше не рисковать.
Планы
Я хочу уехать в Аргентину. Грузия, безусловно, прекрасна, и мне грустно будет расставаться со всеми друзьями, но здесь у меня нет никаких перспектив. Вид на жительство получить практически невозможно.
А в Аргентине при хорошем раскладе через 2 года я смогу податься на гражданство, а ещё через полгода-год я это гражданство получу. У меня, к сожалению, нет никаких других легальных оснований для получения ВНЖ Аргентины, кроме беженства. А по беженству решения очень сильно затягивают сейчас. Пока отказов мало, но мало и одобрений, в основном – переносы сроков. Люди живут в подвешенном состоянии в течение нескольких лет, просто каждые три месяца приходят и продлевают «легальную карточку». Но попробовать стоит. Аргентина – страна прекрасная, я её хорошо изучил. Терапия там бесплатная, есть помогающие НКО, страна принимает людей, живущих с ВИЧ, даёт им гражданство и т.д.
Отношение к людям с ВИЧ
Если говорить в среднем про Европу, США, Канаду или ту же Аргентину, там к людям с ВИЧ относятся прекрасно. Я онлайн общаюсь с огромным количеством людей, никто особо акцент на статусе не делает, многие даже не обращают на это внимания.
В Грузии общество в основном традиционалистское. Люди старшего поколения, которые не знают всех нюансов о ВИЧ, конечно, побаиваются. Если точнее – относятся с настороженностью. Негатива нет. Молодёжь же более информированная, европеизированная.
В Грузии вообще негатива как такового мало. Здесь очень доброжелательные и гостеприимные люди.
Что касается врачей в СПИД-центре – там вообще никаких проблем. Всё уютно и по-домашнему. Когда я пошёл туда в первый раз, я паспорт дома забыл. Врач меня приняла без паспорта, сказала: «Не переживай, потом пришлёшь мне фото в вотсап». Дала мне свой номер телефона. По важным вопросам к ней можно обращаться спокойно.
В России получить личный номер врача не так просто. Я, например, узнал телефон своего инфекциониста, когда уронил у неё в кабинете паспорт, а она мне позвонила, чтобы я за ним вернулся. Этот номер мне, конечно, в будущем очень пригодился.
Дискриминация
Я, безусловно, сталкивался в своей жизни с дискриминацией. Это было ещё в России. Я как-то устроился грузчиком в одну крупную компанию, каким-то чудом прошёл службу безопасности со своими наркосудимостями. Когда владелец в конечном итоге узнал об этом, он меня оставил на работе, потому что я - «парень нормальный». Через три месяца испытательного срока для полного трудоустройства нужно было сделать медкнижку, а соответственно, сдать анализ на ВИЧ. И я решил сам уйти, а не дожидаться, когда меня уволят.
Также были случаи в системе здравоохранения. Однажды я поступил в городскую больницу с переломом челюсти, и врач отказался ставить мне проволочную шину из-за ВИЧ-статуса. «Чтобы делать эту операцию, нужны кольчужные перчатки, а у нас их нет. Поэтому идите в свою поликлинику», - такое я получил объяснение. Это был 2001 или 2002 год. Я пришёл к своему инфекционисту на Соколиную гору (СПИД-центр в Москве. - Прим.редактора), она позвонила туда, разнесла их в пух и прах – после этого мне всё сделали.
Вообще в городских поликлиниках врачи, конечно, морщили нос (я всегда сообщаю о своём ВИЧ-статусе), но дело своё делали. После сообщения диагноза отношение у них менялось, и это чувствовалось. А стоматолог у меня был частный, я ходил к ней много лет. Пожилая женщина, относилась адекватно.
Что касается знакомств и личных отношений, я, как правило, сталкивался с людьми, которые были в теме. «Терапию пьешь? Пью. Значит, всё в порядке». Бывали случаи и отказов, конечно.
Изменил ли ВИЧ мою жизнь?
Думаю, да. О своём статусе я узнал в тюрьме. Тогда я находился в камере на 140 человек, где было всего 40 спальных мест, и люди спали в 2-3 смены. А камера для людей с ВИЧ была, как палата в санатории. В общем, были плюсы в том, что у меня нашли ВИЧ, потому что я переехал в нормальные условия.
Я, честно говоря, подозревал, что рано или поздно у меня выявят ВИЧ.
Меры, которые используются для «борьбы» с наркотиками, вынуждали нас колоться одним шприцем. Грубо говоря, если у меня сотрудники правоохранительных органов найдут мой индивидуальный шприц, то я как минимум уеду в отделение, со всеми вытекающими. Поэтому мы приходили «на место встречи» и использовали один общий шприц. Даже зная, что у кого-то в нашем окружении уже нашли ВИЧ. Если наркопотребитель захочет уколоться, он уколется. А в период ломки уже всё равно, при каких условиях это будет происходить.
ВИЧ – это уже часть моей жизни. Конечно, это привносит серьёзные неудобства - таблетки два раза в сутки нужно не забыть выпить, запас их нужно поддерживать, за здоровьем своим особо тщательно следить.
Но в целом я позитивный человек и смотрю на свою жизнь с радостью. Не могу сказать, что я сильно пострадал из-за ВИЧ-статуса.
